Мишка, скорчившись за щитом, собрался взводить самострел, когда ляшские стрелы долетели до ладьи – две с хрустом врезались в щиты, а одна просвистела поверху.
«Три! А лучников было человек пять-шесть, значит, мы двоих-троих уложили».
– Молодцы ребята! – тут же подтвердил Мишкины выкладки Егор. – Уполовинили лучников, теперь не высунутся!
Щелкнул самострел Петра, и его сразу же сменил отрок Серапион. Некоторое время смотрел в щель между щитами, потом недоуменно спросил:
– Дык… а куда стрелять-то? Там, как в муравейнике…
– Ну-ка, дай я гляну! – Глеб оттер Серапиона от «амбразуры». – А никуда не надо! Сейчас мы их догоним, приготовьтесь – мы туда, а вы прикрывайте. Только вот в того, на корме, не стрелять – похоже, главарь… О, и на носу такой же! Придется обоих брать.
– И-и-и раз! И-и-и раз! Навались! И-и-и раз! – командовал Егор. Рулевым веслом он не пользовался, наверно, не умел, но распоряжался вполне грамотно, чувствовалось, что ладейный бой для него не новинка. – Левый борт, полегче! Правый борт, навались!
«О как, даже учитывает, что гребцы сидят спиной по ходу и «лево-право» у них местами поменялись. Умеет, ничего не скажешь!»
Нос ратнинской ладьи покатился вправо, нацелившись куда-то за корму ляшского судна, все еще дрейфующего бортом к течению.
– И-и-и раз! И-и-и раз! Навались! Стрелки! На левый борт, не давать лучникам высовываться! И-и-и раз! И-и-и раз! Правый борт, придерживай, левый, навались! Сильнее, мать вашу!!! Сильнее!
Ладья развернулась поперек течения, и ее начало наваливать бортом на меньшее по размерам судно ляхов.
– Бросай весла!!! Щиты на руку… Вперед!!! Р-р-ратно-о-о!!!
– Р-р-ратно-о-о!!!
Ратнинцы с ревом ломанулись на ляшскую ладью, прессуя толпу, живо напомнив Мишке футбольных болельщиков, штурмующих городской транспорт по окончании матча. Стоящий на кормовом помосте лях рванул меч из ножен, но десятник Глеб, на манер античного дискобола, запустил ему в ноги щит, металлическая окантовка щита врезалась в голени ляха, и тот начал валиться на колени, но окончательно упасть не успел, получив от Глеба еще и удар сапогом в морду. На носу Арсений и Чума «жестко паковали» второго прилично вооруженного ляха, а в середине ладьи творился сущий ад – ратнинцы сначала лезли чуть ли не по головам, а затем, один за другим, начали проваливаться в людскую толчею, как в болото.
Отроки настороженно поводили самострелами, но стрелять было сложно – людская толчея закручивалась водоворотами, над головами мельтешили руки с оружием, тут же болталось одно из весел, которое ляхам так и не удалось дотащить до борта… крик, вой, визг, лязг оружия, ругань. В глазах рябило, и разобрать отдельные детали было просто невозможно… Отроки явно растерялись от такого зрелища, а тут еще Фаддей Чума, с воплем «Эй-йех!!!», сиганул с носового помоста в толкучку, как в воду. Естественно, все взгляды отроков немедленно сошлись на нем.