По-видимому, в этой колымаге кто-то собирался уехать. Дверь в дом осталась открытой, и слуга разговаривал с кучером. По движениям негра было видно, что он намерен скоро трогать.
Снова появился слуга, нагруженный вещами, и стал укладывать их на крышу кареты; за ним вышел мужчина — я узнал работорговца — и взобрался на козлы; вскоре появился еще мужчина, но он так поспешно перебежал тротуар и скрылся в карете, что я не успел его разглядеть; однако я дога— дался, кто он. Потом из дома вышли две женщины: пожилая мулатка и девушка; несмотря на то что она была тщательно закутана в плащ, я узнал Аврору. Мулатка усадила Аврору в карету, а затем и сама села с ней. В эту минуту на улице показался верховой; он подъехал и остановился возле кареты. Поговорив с кем-то, сидевшим внутри, он снова тронул лошадь и ускакал вперед. Этот верховой был надсмотрщик Ларкин.
Дверца захлопнулась, щелкнул кнут, карета, громыхая, покатила по улице и вскоре свернула вправо, на береговую дорогу.
Мой кучер, следуя данному ему приказанию, хлестнул лошадь и двинулся следом, держась на некотором расстоянии.
Мы проехали длинную Чупитулас-стрит, миновали предместье Мариньи и уже оставили за собой полдороги до местечка Лафайет, когда я наконец подумал: куда же я еду? До сих пор я только старался не потерять из виду карету Гайара. Теперь я спросил себя: зачем я еду за ним? Не собираюсь же я преследовать его в наемном экипаже до самого дома, за тридцать миль от города?
Если бы я даже и принял такое решение, еще неизвестно, как отнесется к этой затее мой возница и выдержит ли его заморенная кляча столь долгий путь.
Зачем же я гонюсь за ними? Чтобы напасть на них по дороге и отнять Аврору? Но ведь их трое мужчин, и, вероятно, они хорошо вооружены, а я один!
Но я успел уже проехать несколько миль, прежде чем понял, как нелепа эта погоня. Теперь я приказал кучеру остановиться. Некоторое время я сидел в экипаже, продолжая следить из окна за удалявшейся каретой, пока она не скрылась из глаз за поворотом.
«А все же, — сказал я себе, — я правильно сделал, что последовал за ней. По крайней мере, я знаю, куда ее повезли».
— А теперь — назад, в гостиницу «Сен-Луи»!
Последние слова относились к кучеру, который повернул лошадь и поехал обратно.
Я пообещал хорошо заплатить ему, если он поторопится, и вскоре колеса моего экипажа уже гремели по мостовой на pю Сен-Луи.
Расплатившись с возницей, я вошел в гостиницу. К своей радости, я застал там д'Отвиля, который дожидался меня. Не прошло и нескольких минут, как я уже посвятил его в свое намерение похитить Аврору.