"Поддерживаю. Я баб на раз снимаю, хотя далеко не красавчик. Дон Жуан Петя".
"И я настрадался. С детства, что называется, упитанный. Девчонки на меня не очень глядели. А я на них!!! Потом повзрослел, и у меня все стало получаться тики-тики. Потому что бояться сам себя перестал. А бабам им уверенность нужна. Если сам в себя веришь, то и они поверят. А еще они от меня без ума именно потому, что я толстый и лысый. Я тут прочитал: наука подтверждает, что толстые любовники более нежны и изобретательны в постели. А у лысых уровень мужских половых гормонов выше, чем у худых и с хорошими волосами. Так что горжусь собой... Карлсон".
"Я вот в магазине разговор двух продавщиц подслушал. Одна другой рассказывала, что, мол, у нее подружка есть. Двадцать пять лет. Красавица. А
Одна. Ее мужики боятся. Думают, раз красивая, значит не для меня, для кого-то побогаче или покрасивше. А она в результате одна мается... Такие дела, мужики. Волков".
"Баб бояться - онанизмом заниматься... Кузьма П."
"Баб бояться - вырождаться... Кузьма П-2".
"Баб бояться - самому отдаться... Кузьма П-3".
"Але, давайте серьезно. Алексей"
"А серьезно: я баб никогда не боялся, пока одна меня чуть импотентом не сделала. Встречаемся с ней, все - путем. Она не глупая, симпатичная. Одевается хорошо, блузки разные, брючки-джинсики. Но вот доходим мы до интимного момента. Целуемся. Я ее между делом раздевать начинаю. Она мне помогает. И вдруг вижу у нее под мышками такие мохнатые пучки, как у неандертальца. Меня передернуло, но вида не подал. Сдираю лифчик. Хотел ее в грудь поцеловать, а у нее по соскам волосики торчат. Ну, как у меня самого. И я губы завернул, в шею уткнулся. Потом стягиваю с нее брюки вместе с трусиками. А у нее живот наполовину заросший, как дикий кустарник. И тут у меня это дело дрогнуло. Но когда я увидел ее ноги! Господи, там поросль точно моей не уступает, аж кучерявится. И у меня сразу такое чувство, что я здесь с мужиком лежу обнимаюсь, целуюсь. И так противно стало, и все у меня везде упало. Она-то дрожит, ко мне, а я - от нее... Схватил одежду свою, накинул и ходу. Да, сбежал. Но она потом долго преследовала. Залягу с какой-нибудь дамочкой, начинаю ее раздевать и вдруг ту волосатую вспоминаю. И сразу импотентом становлюсь. Едва очухался от такой душевной травмы со временем. Но женщин в брюках боюсь теперь. Под штанами, наверняка, небритые ноги. Бр-ррр... Слава".
"Да, Слав, у меня такое тоже было. Разделяю. Ха-ха..."
"А есть такие женщины. У них принцип - прими меня такой, какая я есть. Я честная - не приукрашиваюсь. А мы ведь всегда даже для самих себя стремимся быть лучше, чем мы есть. А тем более для противоположного пола. Даже тетерева вон как хвосты распушают... Я боюсь таких "честных", не приукрашивающих себя в меру, женщин. Они на большее, чем на честность и не способны. С ними и по жизни, и в постели скучно... Ларик".