— Пытаюсь найти Янтарную комнату.
— Где ты?
— Недалеко.
— У меня нет настроения разгадывать загадки, Кристиан.
— Горы Гарц. Вартберг. — Он рассказал ей о Рейчел Катлер, Семене Макарове и пещерах.
— Мы уже слышали это раньше, — возразила Моника. — Эти горы как муравейники, и никто никогда там ничего не находил.
— У меня есть карта. Хуже не будет.
— Ты хочешь переспать с ней, не так ли?
— Эта мысль приходила мне в голову, — ухмыльнулся Кристиан.
— Она слишком много знает, ты не находишь?
— Ничего определенного. У меня не было выбора, я должен был взять ее с собой. Я предположил, что Макарову будет легче разговаривать с дочерью Борисова, чем со мной.
— И?
— Он был очень откровенен. Слишком откровенен, по-моему.
— Осторожнее с этой Катлер, — предупредила Моника.
— Она думает, что я ищу Янтарную комнату. Нет никакой связи между мной и смертью ее отца.
— Звучит так, как будто у тебя появляется сердце, Кристиан.
— Вряд ли. — Он рассказал ей о Сюзанне Данцер и эпизоде в Атланте.
— Лоринг озабочен тем, что мы делаем, — сказала Моника. — Они с отцом вчера довольно долго разговаривали по телефону. Он определенно пытался что-то выведать. Несколько прямолинейный ход для него.
— Добро пожаловать в игру.
— Меня не надо развлекать, Кристиан. Чего я хочу, так это Янтарную комнату. И, как говорит отец, это лучший след, который у нас когда-либо был.
— Я уже в этом не так уверен.
— Ты пессимист, как всегда. Почему же?
— Что-то в поведении Макарова настораживает меня. Трудно сказать что.
— Поезжай на рудник, Кристиан, и посмотри. Удовлетвори любопытство. Потом трахни свою судью и возвращайся к работе.
Рейчел набрала номер на телефоне, стоящем у кровати, и дала оператору «AT&T» номер своей кредитной карточки. После восьми гудков в ее доме включился автоответчик и ее голосом попросил звонящего оставить сообщение.
— Пол, я в городе под названием Вартберг в Центральной Германии. Вот название отеля и номер телефона. — Она назвала «Золотую корону». — Я позвоню завтра. Поцелуй детей от меня. Пока.
Она взглянула на часы. 17.00. В Атланте одиннадцать часов утра. Может, он повел детей в зоопарк или в кино. Она была рада, что дети с Полом. Просто стыд, что они не могли быть с ним каждый день. Детям нужен отец, а они нужны ему. Это было самое тяжелое при разводе — знать, что семьи больше нет. Она целый год оформляла разводы других в качестве судьи, перед тем как ее собственный брак развалился. Много раз, слушая свидетельства, которые на самом деле ей не обязательно было выслушивать, она думала, почему люди, которые когда-то любили друг друга, не могли сказать ничего хорошего друг о друге. Была ли ненависть предварительным условием развода, его необходимым элементом? Она и Пол не испытывали ненависти друг к другу. Они сели, спокойно разделили имущество и решили, что будет лучшим для детей. Но разве у Пола был выбор? Она ясно дала ему понять, что их брак закончился. Вопрос был закрыт для обсуждения. Пол тщетно пытался отговорить ее, но она был непреклонна.