Рейчел отпила немного вина, алкоголь и окружающая обстановка помогали успокоиться.
— Я должен признаться вам кое в чем, мисс Катлер, — сказал Кнолль.
— Просто Рейчел.
— Очень хорошо. Рейчел.
Она снова отпила вина.
— Признаться в чем?
— Я следил за вами.
Слова удивили ее. Она поставила бокал с вином.
— Что вы имеете в виду?
— Я следил за вами с тех пор, как вы покинули Атланту.
Она поднялась из-за стола:
— Я думаю, что мне стоит обратиться в полицию.
Кнолль сидел, бесстрастно потягивая пиво.
— Пожалуйста, если вы этого хотите. Я только прошу, чтобы вы сперва выслушали меня.
Рейчел задумалась. Они сидели на открытом месте. За декоративной железной оградой по улице толпами ходили вечерние покупатели. Что плохого в том, чтобы выслушать его? Она снова села.
— Хорошо, мистер Кнолль, у вас есть пять минут.
Кнолль поставил кружку на стол.
— Я приехал в Атланту в начале этой недели, чтобы встретиться с вашим отцом. По приезде я узнал о его смерти. Вчера я был в вашем офисе и узнал о вашей поездке сюда. Я даже оставил свои имя и номер телефона. Ваша секретарь не передала вам мое сообщение?
— Я еще не звонила в офис. Что за дела у вас были с моим отцом?
— Я ищу Янтарную комнату и думал, что он мог бы мне помочь.
— Зачем вы ищете Янтарную комнату?
— Мой работодатель ищет ее.
— Как и русские.
Кнолль улыбнулся:
— Правда. Но спустя пятьдесят лет мы называем это собственностью нашедшего — так, мне кажется, говорят американцы.
— Чем мог помочь вам мой отец?
— Он разыскивал ее много лет. Найти Янтарную комнату было первоочередной задачей для Советского Союза.
— Это было пятьдесят с лишним лет назад.
— Для такой награды отрезок времени незначительный. И это делает поиск еще более интригующим.
— Как вы узнали, где мой отец?
Кнолль вытащил из кармана и подал ей какие-то сложенные листки:
— Я обнаружил их на прошлой неделе в архиве Санкт-Петербурга. Они привели меня в Атланту. Как вы видите, КГБ был у него несколько лет назад.
Рейчел развернула и прочла документ. Слова были напечатаны кириллицей. Перевод на английский был написан с краю голубыми чернилами. Она сразу заметила, кто подписал верхний листок. Семен Макаров. Она также увидела, что было написано на листке КГБ о ее отце:
«Был установлен контакт. Отрицает любую информацию о Янтарной комнате до 1958 г. Не смог определить местонахождение Семена Макарова. Утверждает, что ничего не знает о Макарове».
Но отец точно знал, где жил Макаров. Он переписывался с ним в течение многих лет. Почему он солгал? И отец никогда не упоминал о том, что к нему приходили из КГБ. И почти не говорил о Янтарной комнате. Было неприятно думать, что в КГБ знали о ней, Марле и Бренте. Рейчел подумала о том, что еще утаил отец.