Оторопел Арминас перед лицом черной ярости Турина; Гельмир же молвил:
— Нами не будет он выдан, Агарваэн. Разве не держим мы совет за закрытыми дверями, где в речах можно быть и откровеннее? Арминас же, сдается мне, задал тебе вопрос потому, что всем, живущим у Моря, ведомо: великой любовью дарит Улмо Дом Хадора, и говорят иные, будто Хурин вместе с братом своим Хуором побывали однажды в Сокрытых Владениях.
— Ежели и так, тогда никому не стал рассказывать он о том, ни великим, ни малым, и менее всего — малолетнему своему сыну, — отозвался Турин. — Потому не верю я, что Арминас задал мне вопрос, надеясь узнать что-либо о Тургоне. Не доверяю я таким посланцам, от которых добра не жди.
— Недоверие свое оставь при себе! — гневно ответствовал Арминас. — Гельмир ошибся. Спросил я лишь потому, что усомнился, верна ли молва: ибо мало похож ты на родню Хадора, уж как бы тебя ни звали.
— И что же ты знаешь о родне Хадора? — спросил Турин.
— Хурина видел я, — отвечал Арминас, — видел и его праотцев. А среди пустошей Дор-ломина повстречал я Туора, сына Хуора, брата Хурина; и во всем подобен он праотцам своим — чего о тебе не скажешь.
— Может, и так, — отозвался Турин, — хотя о Туоре ничего я доселе не слышал. Но ежели волосы мои темны, а не сияют золотом, того нимало не стыжусь я. Ибо я — не первый из сыновей, что пошел в мать; а через Морвен Эледвен происхожу я из Дома Беора и в родстве с Береном Камлостом.
— Не о различии между черным и золотым говорил я, — возразил Арминас. — Другие сыны Дома Хадора ведут себя иначе, и Туор — в их числе. Помнят они о вежестве, и прислушиваются к благому совету, и чтут Владык Запада. Но ты, похоже, советуешься разве что с собственной мудростью, а не то так только со своим мечом; надменны и заносчивы твои речи. Вот что скажу я тебе, Агарваэн Мормегиль: ежели станешь ты поступать так и дальше, иной будет твоя судьба, нежели пристало сыну Дома Хадора и Дома Беора.
— Моя судьба всегда была иной, — ответствовал Турин. — И ежели назначено мне претерпеть ненависть Моргота по причине доблести отца моего, так неужто сносить мне еще и насмешки с недобрыми пророчествами от труса, бегущего сражений, пусть и бахвалится он родством с королями? Ступайте прочь, возвращайтесь себе на безопасное побережье Моря!
На том отбыли Гельмир с Арминасом и вернулись на юг; невзирая на Туриновы упреки, они охотно остались бы дожидаться битвы рядом со своими сородичами, и ушли лишь потому, что Кирдан по повелению Улмо наказал им вернуться с известиями о Нарготронде и о том, как преуспели они со своим поручением. Весьма встревожили Ородрета речи посланцев; но тем сильнее распалялся Турин: наотрез отказывался он прислушаться к их советам, менее же всего соглашался обрушить огромный мост. Ибо хотя бы в этом речи Улмо истолкованы были правильно.