— Тут форели, — сказала Маро. Она шла вперед, прыгая с камня на камень. Ноги у нее были голые, в сандалиях, — такие же тонкие и золотистые, как руки. Наконец возле могучей заросли она остановилась и, нагнувшись, произнесла:
— Родничок.
Я заметил в неглубокой яме темную лужицу. Вода выходила из-под земли. Лужица, казалось, была неподвижна, только в середине ее заметно было слабое бульканье: место выхода родничка наружу. С краев родничок тихо стекал в траву, чуть слышно продолжая в ней свое чириканье. Я взял у Маро графин и опустил его в воду, но вода вытеснила его на поверхность.
— Не так, не так! — крикнула девушка. — Этак вы в час ни капли не наберете.
Она вырвала у меня кувшин, боком спустила его вниз, оставив край горлышка на воздухе, и через минуту подняла его с прозрачною, как хрусталь, водой.
— Это не простая вода, тут есть радий, — с гордостью объявила она мне. — А теперь идем на вышку, посидим там на ступеньках, хорошо?
У меня не хватило духу отказать ей, хотя я сознавал, что бесцельно трачу свой первый рабочий день. Она словно угадала мои мысли.
— Мы посидим немножко, и потом — я вам буду рассказывать все очень нужные для вас вещи.
Электрическая вышка с площадкой и будочкой была около лесопилки. Мы взошли по крутой лестнице на площадку и сели, свесив ноги над желобом, полным тусклой зеленой водой. За нами, в будочке, кто-то работал.
— Ничего, это только техник, — беззаботно сказала мне Маро, проследив мой взгляд.
К нам доносился снизу беспрерывный лязг пил, равномерно пиливших бревна. Площадка под нами вся дрожала, словно палуба парохода, от стука работавшей электрической машины. К двойному шуму примешивался глухой рокот воды, сбегавшей по желобу. Вокруг были горы, ощетинившиеся в синем небе своими острыми иглами-соснами, да в их складках белели вечные снега. Хорошо было на этой вышке, словно в преддверии большой, едва начатой культуры, где природа еще лицом к лицу с упорной мыслью и мужественным трудом человека. И когда Маро, склонив набок голову и заглядывая мне в лицо, стала допытываться, хорошо ли тут, на лесопилке, — я мог лишь кивнуть, улыбаясь, в ответ.
— Ну, вот, слушайте, — начала она, положив мне обе руки на колени и щурясь с нескрываемым кокетством, — я не отнес его, впрочем, к себе. — Слушайте. Вы будете жить во флигеле, рядом с фельдшером Семеновым. Под вами живут младший врач, Валерьян Николаевич Зарубин, и семейство здешнего техника. Служить вам будет горянка Байдемат, ей пятнадцать лет, но у нее уже двое детей. Пожив здесь с неделю, вы, конечно, влюбитесь…