— Ну-ка, морж, встряхнись! Давай тяпнем этого французского барахла, поболтаем, сгоняем в шахматишки — и жизнь покажется нам краше и нарядней…
Лебединский лежал на диване, Стас уселся в глубокое кресло рядом, между ними на столике шахматная доска. Сбоку, на стуле, бутылка и рюмки. Коньяк не брал Стаса совсем, но все вокруг казалось горячим, влажным, лишенным четких очертаний. «Как в парилке», — додумал Стас и сказал:
— Устал я, Сашка, очень. Устал. А дело без движения. Подтверждается все: и Казанцев это, и по пустырю он шел в понедельник, и отвертка у него есть длинная. Но упирается изо всех сил и доказывает, что он не убивал Аксенову. И что не знал ни ее, ни Букову, и что не надо ему было этого вовсе. И хотя этого не может быть — я ему верю. А Букова мне объясняет, что приятеля ее, оказывается, зовут Кока, а не Ника — Николай Лысых, и находится он уже третью неделю в Свердловске. Это правда, мы проверили. И все разваливается, хотя со вчерашнего дня я был уверен: осталось чуть-чуть — и возьмем убийцу. Пять дней я топал по фальшивому следу. А где теперь настоящий убийца — кто знает?
— М-да, тут даже вся моя диагностическая лаборатория не поможет…
— Ты знаешь, Саш, я ведь в этих вопросах всегда очень строг к себе. Но тут я даже казнить себя не могу — факты настолько четко выстраивались в логическую схему, что я и сейчас не представляю, с чего начну в понедельник.
Лебединский сказал:
— Старик, я в этих вопросах плохо понимаю. Но, выслушав тебя внимательно, я бы хотел высказать свое мнение.
Тихонов кивнул.
— У тебя, Стас, для такого запутанного дела было слишком много фактов.
Стас удивленно взглянул на него.
— Да, да, — Лебединский встал с дивана, прошелся по комнате, включил телевизор. Медленно затеплела трубка.
— Постараюсь объяснить на близких мне понятиях. На симпозиуме выступил с очень интересным докладом француз Шавуазье-Прюдом. Он предложил, ни много ни мало, принципиальную схему электронной машины, полностью моделирующей человеческий мозг. Был у этой схемы только один маленький порок — практически она неосуществима из-за фантастического количества деталей. Понимаешь? Работа всей схемы зависит от одновременной надежности каждого из элементов. Но их так много, что в любой данный момент выходит из строя хотя бы один. В результате схема не срабатывает или дает неправильный результат. Понимаешь? Во всем твоем деле было столько узлов, что проверить их надежность в работе одномоментно тебе не удалось. А ты ведь не компьютер — ты только гомо сапиенс, и то не слишком удачный экземпляр.