Барон оторвал от подушки свою львиную голову и уронил ее снова, словно она была слишком тяжела для него.
– Мадам? – произнес он слабым голосом.
– Перестань валять дурака! – резко бросила его жена. – Ты вовсе не умираешь. Ты даже не болен. Как ты посмел вытащить меня из Лондона в разгар сезона? Как можно быть таким эгоистом? Я была близка к тому, чтобы получить приглашение в Беркшир-Хаус! А теперь мне придется начинать все сначала.
Лорд Девайз издал страдальческий стон.
– Я дам тебе повод для страданий, старый эгоист. Я хочу, чтобы ты умер, – сказала баронесса, скрипнув зубами. – Как твоя вдова, я могла бы занять достойное место в обществе. А пока приличные люди не приглашают меня из опасения, что ты тоже явишься.
– Алекса! – Пораженный ее злобой, барон перестал притворяться. – Не может быть, чтобы ты так думала.
Вместо ответа баронесса одарила мужа свирепым взглядом.
– Меня зовут Александра, – холодно сообщила она. – А для тебя «мадам».
Барон сел, отпихнув руки доктора Стэндиша, взбил подушку и подложил ее себе под спину.
– Интересно, зачем ты вообще приехала, – проворчал он.
– Я была обязана приехать, и ты это отлично знаешь! – огрызнулась она. – Как бы это выглядело, если бы я не приехала? Люди сказали бы, что я черствая и бесчувственная.
Доктор Стэндиш, повинуясь грозному взгляду ее голубых глаз, поспешил, насколько это позволил его ревматизм, убраться из комнаты.
– Итак, Джордж, – осведомилась она. – Чего ты хочешь на этот раз?
Барон бросил на нее хитрый взгляд.
– Пердита с тобой? – поинтересовался он.
– Да. Опять беременна, – фыркнула баронесса. Барон издал нечленораздельный звук.
– А мой сын?
– Разумеется, Александр тоже здесь, – сказала она. – Привести их сюда? Они так рады, что ты оправился от очередного свидания со смертью, что, вне всякого сомнения, захотят разделить свой восторг с тобой, прежде чем уедут.
Барон почесал ухо и неловко поерзал на постели, прежде чем высказал то, что было у него на уме:
– А Джулиан?
Баронесса презрительно фыркнула.
– Он не счел нужным приехать. Видишь ли, он очень занят. Настолько, что едва нашел, пять минут для собственной матери.
В глазах барона появилось обиженное выражение.
– Он не приехал? А ты сказала ему, что я умираю? – жалобно спросил он.
– Конечно. Но ему, похоже, все равно. Мне очень жаль, Джордж, – произнесла она бесстрастным голосом. – Я знаю, что ты питал на его счет надежды, но он эгоист, непочтительный и бессердечный. Он поступил в армию, вопреки твоим желаниям, и даже не сумел отличиться во время войны.
– Он упоминался в официальных донесениях, – слабо возразил барон.