Виола вызывающе выпрямилась, готовясь к неприятной сцене.
– Привет, – сказал Джулиан, входя в комнату. В руках он держал пакет, завернутый в коричневую бумагу. Если он был недоволен видом разбросанных по полу бумаг, то никак этого не показал. – Вижу, вы освободили место для ленча, – заметил он, положив пакет на стол. – Отлично. Ветчина или язык?
Виола изумленно уставилась на него:
– Простите?
– Я принес сандвичи, – объяснил он, подтащив стул к столу и усевшись. – С ветчиной и языком. Что предпочитаете? – Расстегнув пальто, он вытащил две бутылочки. – Лимонад для вас и эль для меня. Так, что будете, есть? – повторил он, развернув бумагу.
Желудок Виолы сжался от голода. Схватив ближайший сандвич, она жадно впилась в него зубами, почти не ощущая вкуса.
– Господи, – усмехнулся Джулиан. – Разве Хадсон ничего не дал вам на завтрак?
Виола прожевала кусок и проглотила.
– Тост!
– Боюсь, из него никудышная кухарка. Вы одеты на выход, – отметил он.
На Виоле было ее белое пальто, надетое поверх обманчиво простого желтого платья. Черный каракуль она заменила норковым воротником, украсив шею жемчужным ожерельем.
– Да, а что? Я пленница? – вызывающе поинтересовалась она.
– Отнюдь. Куда вы хотели пойти?
– Я собиралась перекусить и посмотреть достопримечательности.
– Ах, достопримечательности. Ну конечно, – сказал Джулиан, забавляясь. – Так уж получилось, что я свободен сегодня днем и мог бы показать вам город. Что вы хотели бы увидеть?
Виола только сейчас распробовала, что ей попался сандвич с языком. Она бросила жадный взгляд на сандвич с ветчиной, который достался ему.
– Не знаю, – раздраженно отозвалась она. – Наверное, Тауэр. И Вестминстерское аббатство.
Джулиан хмыкнул.
– И все в один день? Они находятся на противоположных концах Лондона.
– Я собиралась купить путеводитель.
– Незачем. У вас есть я. Виола отодвинула сандвич.
– Вы что-то искали? – поинтересовался он, оглядывая разгромленную комнату. – Или просто давали выход чувствам?
– Ключ.
Он улыбнулся, глядя на сломанный ящик.
– По-моему, вы прекрасно обошлись без него.
– Почему вы держите этот ящик запертым? – требовательно спросила она. – Там ничего нет, кроме старой мышеловки.
– Мышеловки? Неужели? Я никогда не пользовался этим ящиком, потому что он не открывается.
Виола почувствовала себя идиоткой. Ее пальцы, зажатые мышеловкой, еще побаливали.
– А вам что понадобилось здесь? Вы же говорили, что приходите домой только переночевать.
– Я кое-что оставил здесь. Кроме вас, разумеется, – сказал он. – Папку. Вы, случайно, не видели ее, когда... наводили здесь порядок?