— Тебе нет оправдания! Ты предал меня.
— Это неправда!
— Ты скрывал от меня то, что было известно всем вокруг, они потешались надо мной, жалели несчастную дурочку, прибежавшую за женишком из Англии, словно ручная собачонка, наивную идиотку, которая ни о чем не догадывается. Конечно, на что мне было надеяться! Ты же ведешь себя как настоящий испанец, истинный кабальеро!
— Господи, прекрати, твои глупые предрассудки сводят меня с ума!
— Вот оно что! Но я оказалась права. Пусть это предрассудки, но ты превзошел мои худшие опасения. Как же, конечно, кто я такая? Слабая беззащитная глупышка, от которой нужно скрывать правду! Женщина должна помнить свое место. Если мужчина о чем-то умолчал, стало быть, ей не следует об этом знать.
— Ладно, я согласен, я должен был рассказать тебе о том, что произошло, но ведь это случилось так давно…
— Неужели? Прошел всего год, чуть больше.
— Но теперь-то все кончено!
Да, Родриго из тех, кто живет одним днем, в отчаянии сказала себе Мэри. И ему все равно, когда что было: сто лет назад, год назад или только вчера. Что кончено, то кончено.
— Мы с Мартиной не были созданы друг для друга, — начал он.
— Но ты ее любил, иначе бы дело не дошло до свадьбы!
Родриго вцепился себе в волосы. Он никогда не умел анализировать свои чувства, никогда даже не пытался, ибо знал: все равно не получится.
— Да, — проговорил он, — я думал, что люблю ее. Но я ошибался.
— Надо же, как мило! Передумал в последний момент, оставил невесту стоять перед алтарем, сделал из нее посмешище!
— Мы не должны были устраивать свадьбу, мы с Мартиной не любили друг друга по-настоящему и…
— Не любили? А я слышала совсем другое. По-моему, ты жутко жалел, что бросил ее, искал любой предлог, лишь бы побыть с ней наедине.
— От кого ты это слышала? Кто наплел тебе такую чушь?
— Ваша горничная. Кончита. Помнишь такую? Она работала в доме и отлично все помнит. И в подробностях изложила мне, как Мартина в отсутствие своего мужа даже полетела за границу, чтобы встретиться с тобой.
— Кончита? Господи, а я-то все не мог понять, какая змея… — Родриго всплеснул руками. — Мартина уволила ее за воровство, вот она и решила ей отомстить! Как она, должно быть, смеялась, рассказывая тебе все это!
— Намекаешь, что это неправда? И ты не бросал Мартину у алтаря.
— Бросал, но до сих пор не нахожу себе из-за этого места. Мне стыдно, стыдно за то, что я сделал, и за то, что ничего тебе не рассказал. Но сейчас-то я могу объяснить…
— Не нужно объяснений, — остановила его Мэри. — Слишком поздно. Ты должен был сразу мне сказать, должен был предположить: а что, если я узнаю обо всем от кого-нибудь другого? Каково мне будет? Но ты не думал обо мне!