Она размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но он поймал ее руку. Они стояли друг напротив друга, ни один не желал уступать.
— В чем дело, Эдмунд? То вы заявляете, что я холодна, как лед, то называете меня шлюхой.
Она сощурила глаза и прошипела:
— Но мы оба знаем причину вашего возмущения.
— И что же это за причина, умоляю, скажите мне?
— Она заключается в том, что вы никогда не получите меня, — сказала Кэтрин. — Выдумаете, я не знаю, что вы с самого начала вожделеете ко мне?
Потому, как задергались веки у Эдмунда, она поняла, что попала в самую точку. И испытала удовлетворение.
— Если бы мой муж знал, какими глазами вы на меня смотрите, он вырвал бы их.
Ударив его плечом в грудь, она прошла мимо.
— Тогда почему вы не говорите ему? — крикнул Эдмунд сзади. — Он не поверит вам, не так ли?
Ей следовало бы сказать об этом Уильяму вчера, когда они ехали домой. Но сейчас? Уильям ведь верил, что она обманывала его в куда более серьезных делах.
Дверь солара открылась. Глаза ее мужа цвета темного янтаря прошлись по ней, отметив ее раскрасневшееся лицо, распущенные волосы, ночное одеяние и босые ноги. Затем они переместились на Эдмунда.
— Ты поставил мою жену в неловкое положение, застав ее здесь до того, как она оделась, — сказал Уильям. — В следующий раз жди меня в зале.
Уильям кивнул ей и стал спускаться по лестнице. Прежде чем Эдмунд последовал за ним, он оглядел ее с головы до пят. Ей захотелось крикнуть что-нибудь ему вслед. Она изо всех сил хлопнула дверью, но это совсем не удовлетворило ее.
Трясясь от гнева, она заходила по комнате. Она не могла больше делать вид, что Эдмунд всего-навсего ее раздражает. Хотя она не была уверена, что он опасен, он был ее врагом. Так или иначе ей необходимо избавиться от него, удалить его из замка.
Аббатиса, должно быть, выехала из монастыря сразу после получения весточки от Уильяма, в которой он сообщал о возвращении Кэтрин. Гостья появилась как раз к обеду.
— Вы беременны! — воскликнула аббатиса Толкотт, когда Кэтрин поднялась, чтобы ее обнять. — Какой замечательный сюрприз. Уильям не говорил мне, что Господь благословил вас ребенком.
— Уильям не знал, — сказала Кэтрин. — Я обнаружила, что беременна, уже после того как меня похитили.
Уильям уловил неловкость в голосе Кэтрин и теперь гадал, говорит ли она правду. Неужели она раньше знала, что носит ребенка, но ничего не сказала ему?
Аббатиса села рядом с Кэтрин и сжала ее руку.
— Это хорошо, что Уильям не знал. Знай он, бедняга мучился бы еще больше.
— Вижу, что Уильям и вас завоевал, — весело сказала Кэтрин. — Даже Элис теперь обожает его. Я уверена, что женщины суетились вокруг него, когда бедный Уильям отворачивался от своих любимых блюд. И все это когда я была в диком Уэльсе, спала на жесткой земле и растила в себе ребенка на еде, приготовленной мятежником, который совсем не умел готовить!