- Я ПОЛУэльф! Полуэльф, получеловек! И значит, мне нельзя связывать руки! Одну руку, пожалуйста, можете связывать! А две - с какой стати?
- Решено! - согласился Старший Страж Центрального Входа с коротким именем Ори. - Веревку давайте, я ему ногу с рукой свяжу! И на голову ему повязку натяните, чтобы один глаз прикрыть!
Опаньки! Нет, мы так не догова…
- А нечего было умничать! - шипел Лимлин, пока гномы, навалившись целой толпой, привязывали мое левое запястье к согнутой в коленке и закинутой к пояснице щиколотке правой ноги. - На одной ножке в детстве прыгал? Ручкой другую ножку придерживая? Вспомнишь без проблем! А подождал бы чуть, ходил бы нормально!
И повязал мне через морду черный платочек, типа банданы, превращая меня в какого-то Кутузова… Нет, в пирата! Попугая бы на плечо - и на абордаж!.. И мы, въехав в украшенные гномьими рунами ворота, стали вылезать из машин, поставленных на огромной стоянке. Я вывалился из «копейки», как мешок с отрубями, неловко, но без последствий для здоровья.
- Теперь придется к главе клана идти, чтоб он тебе официально разрешил ходить на двух ногах, а не прыгать, как ребенок! - заявил Лимлин начальственным тоном.
- Сходим… - согласился я подавленно… Не предполагал я такого быстрого и практичного решения вопроса… А ведь должен был - это же гномы! Проблемы решаются максимально быстро и технологично…
- Прямо сейчас и пошли! - распорядился Лимлин, ругаясь черными словами, и мы отправились в путь по переходам и коридорам, вырубленным в толще скалы. По прямой я прыгал на одной ноге вполне сносно, но на лестницах начинал отставать. Лимлину пришлось обнять меня за талию, чтобы помочь. В результате, через крутые лестничные пролеты он переносил меня под мышкой, как перекинутую через руку куртку. Обидно, пожалуй, но и смешно! А на одной ноге попрыгать я никогда не отказывался, что в детстве, что потом… Самое смешное во всем этом было то, что деловитые гномы, сновавшие по переходам и коридорам, не обращали на меня никакого внимания. Ох, чую, не получу я здесь дешевой популярности…
***
Приемная у гномского королька была очень просторной. Даже с секретаршей, гномочкой-малявочкой, пышечкой, сдобной булочкой… Вырез на белой блузочке был довольно откровенным, а юбочка могла бы быть подлиннее… На Лимлина она взглянула благосклонно, на меня - с детским любопытством. Прям в знакомой обстановке я оказался: здесь, как в приемной ректора Академии, и девка симпатичная, и мебель мягкая, кожаная. И я, как всегда, в положении школяра, которого то ли «выпороть» надо, то ли «простить».