Текс указа был очень длинным и развёрнутым, а суть его заключалась в следующем: права и полномочия бояр и воевод на местах сокращались до минимума. Более того, эти вышеозначенные важные персоны максимально удалялись от финансово-денежных потоков. «Да, это удар ниже пояса по знати родовитой!» — в уме поаплодировал царской придумке Егор, а вслух пояснил:
— Членом русской Бурмистрской палаты может быть любой человек — вне зависимости от рода, нации и пола. Главное, чтобы он для России сделал что-нибудь полезное. Например, соорудил лесопилку на водяном приводе как братья Баженовы. Или построил серьёзный корабль и начал самостоятельно торговать с Европой, как архангельский купец Никифоров. Вот ещё: Нарышкин Лев Кириллович совместно с компаньоном в городе Туле заложили завод оружейный, что вдвойне похвально…
— Что там было про баб? — раздался недовольный голос с дальних рядов.
Уловив краем глаза, что Пётр напрягся на троне и готов дать волю своему царскому гневу, Егор многозначительно кашлянул — мол, сам управлюсь, и ответил — подчёркнуто спокойно:
— Не про баб, а про женщин! Да, и женщины могут входить в палату Бурмистрову… Привожу конкретный пример. Моя жена — Меньшикова Александра Ивановна. Она является совладелицей мыловарни в Долгопрудной слободе. Следовательно, может, если изъявит такое желание, войти в состав той палаты… Всем всё ясно? А если вам не понятны слова Указа царского, то я сейчас сюда приведу полк Преображенский, и каждый тугодумный у меня получит по пуле свинцовой! — В подтверждение серьёзности своих слов Егор выхватил из-за пояса двуствольный пистолет саксонской работы и дуплетом пальнул в дворцовый потолок…
— Молодец, Алексашка, молодец! — от души хохотал Пётр…
Вечером, когда все званые гости разъехались по домам, а сам царь (в сопровождении надёжной охраны) отправился на Кукуй, на встречу с достославной красавицей Анной Монс, Фёдор Ромодановский предложил Егору:
— Ну что, Александр Данилович, сдвинем наши чары за бесповоротный конец Времени боярского? Как думаешь?
— Сдвинем! Чего ж не сдвинуть? — согласился с ним Егор, а про себя подумал: «Это сейчас, в конце века семнадцатого, закончилась боярская Эра. А вот в самом начале века двадцать первого она в России начнётся снова… Уж я-то это знаю точно! По всей стране рассядутся жадные бояре да воеводы и, абсолютно ничего не делая полезного для России, воровать будут — не хуже предшественников своих. Только вместо шуб соболиных да шапок бобровых будут на них надеты костюмы шикарные и галстуки цветастые. История, она по спирали развивается, мать её…»