Однако буду рассказывать все по порядку.
Мы двигались вдоль границы в поисках удобной дороги в глубь страны. Проводник, которого мы взяли по пути в Вендию, оказался сущим ублюдком: он ничего не знал, даже местных наречий и обычаев, так что скоро сделалось очевидным – он лишь торопится взять с каравана денег, сколько удастся выпросить, и побыстрее уйти.
Когда никчемность этого человека стала очевидной, он пропал. Катабах утверждал, что проводник попросту бросил нас на произвол судьбы, и кое-кто предпочел этому поверить, но я не сомневался в другом: Катабах убил его.
Спустя несколько лет я спросил Катабаха об этом. Негодяй лишь улыбнулся мне в ответ. «Ты же знаешь, Веддет, что я не убийца, – сказал он мне, повторяя свою давнюю фразу. – Я не стал убивать его. Я лишь отвел его подальше в джунгли и подвесил там вниз головой. И так оставил – на милость богов и местных зверей. Авось кто-то из них спас мерзавца».
Мы оба знали, что Катабах обрек проводника на мучительную смерть… Но предпочли не говорить об этом.
Каким бы пройдохой ни был наш проводник, все же наказание оказалось несоизмеримо с преступлением.
Но кто я такой, чтобы спорить с Катабахом! Этот человек обладал огромной внутренней силой. Убедить его в чем-либо или затронуть его чувства было абсолютно невозможно.
Я и не пытался, ни во время нашего путешествия, ни позднее, когда служил ему в роскошном доме в Тарантии…
Вендия представала нам вовсе не страной сказочных богатств и добросердечных принцев и принцесс. Истощенные голоногие крестьяне с руками как спички, их дети с выпученными животами и вытаращенными глазами, похожие на демонов голода, грязная вода в колодцах, удушливая жара, надоедливые москиты… И никакой приличной торговли, на что особенно сетовал мой хозяин.
Мы потеряли не менее десяти человек от разных болезней. Один, к примеру, отравился местной пищей и был брошен нами в деревне, где это и случилось. Не знаю, какова его участь.
В конце концов, нам повезло. Во всяком случае, так мы считали в тот момент.
В одном из небольших городков, где имелись храм и рыночная площадь и где мы отдыхали после перенесенных невзгод, нам повстречался человек, который согласился стать нашим проводником. Катабах познакомился с ним на рынке.
Катабах как раз пытался обменять наши медные кувшины с так называемым «варварским» узором на местную бирюзу, когда к нему приблизился этот человек.
Он назвался Саджем – не знаю, настоящее ли это имя, – и с презрением уставился на бирюзу, которую предлагали нашему хозяину. Потом вмешался в ход торговли.