Возражать было нечего, и они просто принялись за трапезу. Конан благодушно наблюдал за обоими, ковыряя в зубах кинжалом. Наконец киммериец заговорил:
– А правду ли болтают, будто здешний граф очень болен и едва ли ни при смерти?
– Отчасти это правда, – сказала Далесари.
– Я не люблю уклончивых ответов, – нахмурился киммериец.
– Болен графский сын, – сказал Югонна. – Он утратил интерес к жизни.
– Да, это серьезная хвороба, – с самым озабоченным видом произнес киммериец, после чего расхохотался.
– В тебе нет ни капли сочувствия, – укорила его Далесари.
– Разумеется, нет! – подхватил Конан. – Я считаю его богатым бездельником. Разве не так? Да будь у меня графство, и лошади, и дружина – разве стал бы я зевать и проклинать свою участь? Я бы захватил здешний трон – вот что я бы сделал! Не понимаю, почему такая простая и очевидная мысль не приходит в голову этому… как его зовут?
– Цинфелин, – подсказала Далесари.
– Чем более вычурно имя, тем глупее его обладатель, – отрезал Конан.
– Нет, его что-то действительно гложет, – заметил Югонна. – Он не притворяется. Он и сам не рад, что так вышло.
Конан насторожился.
– Так вы его видели?
– Да, и даже пытались развлечь.
– Судя по тому, как набит ваш кошелек, вам это удалось. – Интерес Конана возрастал с каждым мгновением.
– И да, и нет, – сказала Далесари со вздохом. – Мы показывали фокусы со зрячими зеркалами… Наши зеркала умеют отражать разные воображаемые картины.
– Это магия?
– Очень слабая, – быстро сказал Югонна. – И безвредная. Просто иллюзия.
– Иллюзия может свернуть человеку шею, – пробормотал Конан. – Даже без особого труда…
– Мы вовсе не хотим никому сворачивать шею, – возразил Югонна. – Мы хотим нанять корабль, чтобы вернуться домой, а для этого необходимы деньги. Только по этой и ни по какой другой причине мы взялись развлекать юного графа.
– К тому же нам его жаль, – добавила Далесари. – Он так молод… и довольно симпатичный.
Югонна и Конан уставились на нее с одинаковым изумлением. Девушка покраснела и опустила глаза.
– А что такого?… – упрямо прошептала она.
В этот момент несколько человек, сидевших возле выхода, поднялись и вышли наружу. Конан проводил их глазами.
– Неприятные малые, – заметил он. – Что ж, друзья мои, приятно было повидаться. Так и быть, заплачу сегодня за всех, но завтра, если ваше дельце выгорит, вы меня угостите.
Конан встал из-за стола и направился к лестнице на второй этаж – он снимал в этом кабачке комнату.
Фокусники попрощались с ним и двинулись к выходу. За разговорами и дружеской трапезой они не заметили, как прошло время. Уже стемнело, наступал вечер – пора было возвращаться во дворец.