Уилл стоял, прислонившись к дереву, и лениво подбрасывал мяч четырехлетнего Ника. Каким образом Уилл здесь оказался? Как он узнал, что именно Селина, а не Викки и не Ричард, откликнется на нытье Ника?
Селина оглянулась. Поляну окружал густой кустарник, так что они с Уиллом находились в уединении.
Она сунула руки в карманы и решительно направилась к нему. В ответ на его улыбку она также улыбнулась.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Селина.
Уилл снова подбросил мяч.
— Я же сказал, что, может быть, приду к фейерверкам.
— Отсюда их не видно.
— Неправда.
Уилл кивком указал ей направление, она обернулась и увидела среди ветвей деревьев яркие огни.
Селина повернулась к Уиллу.
— Их гораздо лучше видно с того места, где обосновались мы.
— Можно подумать, твоя мама любезно пригласит меня разделить с вами трапезу, — насмешливо заметил он.
— Моя мама вполне любезна.
— Возможно. Зато твоя сестра этим достоинством не отличается, и я уверен, что твой отец не будет особенно любезен, видя, что честь его маленькой дочурки под угрозой. — Уилл в последний раз подбросил мяч, вложил его в руки Селины и притянул ее поближе. — Я не хочу смотреть фейерверки в обществе твоих родителей, твоей сестры, человека, за которого ты якобы хотела замуж, и их выводка.
Он хочет остаться с ней наедине. От этой мысли в Селине проснулось неудовлетворенное желание.
— Есть и другие места, — шепнула она.
— Там нельзя.
Уилл наклонил голову и слегка коснулся губами ее губ. Она выдохнула с легким стоном, и его язык скользнул к ней в рот.
От него пахло табаком, а на губах чувствовался вкус спиртного. Может быть, алкоголь придал ему решимости? Или под воздействием алкоголя он позабыл о важных причинах, вынуждавших его воздерживаться от контактов с ней?
— И этого там нельзя, — прошептал Уилл, расстегивая ее блузку.
Его руки уже сжимали ее груди, распаляя ее желание. Она застонала, но спохватилась и умолкла.
Голоса за кустами притихли. Где-то невдалеке раздался глухой удар, и небо осветилось пурпурным светом. Начался главный фейерверк. А другой фейерверк взрывался в теле Селины, во всех местах, которых касался Уилл. Он склонился над ней и прикусил ее сосок. По ее телу прошла дрожь, у нее перехватило дыхание, и все же она нашла в себе силы остановить его.
— Почему? — выдохнула она.
Очередная ракета разорвалась в небе каскадом серебряных звезд, и они на мгновение осветили лицо Уилла. Оно было столь серьезно, что у Селины замерло сердце. Уилл молча ласкал ее грудь, заставляя трепетать в мучительной неге.
Почему? «Такой короткий вопрос, — думал Уилл, — и такой емкий». Почему он это делает? Почему он мучает себя? Почему он не может защитить ее? Почему не уберег ее от себя самого?