Он лег на спину, заложил руки за голову и принялся наблюдать за движущимся по потолку пауком. В пятницу, впервые услышав о возвращении Билли Рея Бомонта, он почувствовал любопытство и даже (к своему стыду) надежду. Может быть, Билли Рей приехал за ним, за сыном, которого никогда не признавал своим и от которого клятвенно отрекся.
Конечно, глупо было даже думать об этом. Тем более — надеяться. Бомонт уже третий день в Гармонии и до сих пор не предпринял попыток увидеть Джереда. Он не проявил к нему никакого интереса, а также желания попросить прощения за ту судьбу, на которую обрек сына.
Дед всегда говорил: если бы Билли Рей был мужчиной, он принял бы на себя ответственность: женился бы на Мелани и поддерживал бы ребенка, даже если бы их с Мелани семейная жизнь не сложилась. Если верить деду, Билли Рей виноват во всех несчастьях, что случились в последние шестнадцать лет.
Паук добрался до светлого пятна посреди потолка и остановился. Люди редко смотрят вверх. Никто, кроме Джереда, и не заметил бы этого паучка. Вот так порой чувствовал себя и сам Джеред: его не замечают, не видят.
Еще дед говорил: нельзя винить Мелани за то, что она оказалась плохой матерью. Она не успела повзрослеть, поэтому материнские обязанности были ей не по силам.
Джеред понимал, что это не совсем так. У него в пятнадцать лет родительские инстинкты были развиты сильнее, чем у его матери.
Она была эгоистична. Много пила, пробовала наркотики. Спала со всеми желающими и брала с них за это деньги. Она жила в свое удовольствие и не интересовалась никем, кроме себя. Джеред ей попросту мешал — он очень рано осознал это. Трудно пить и веселиться всю ночь, если дома тебя ждет маленький ребенок. Трудно привлекать мужчин, если приходится тратить деньги на ребенка, а не только на себя. Имея сына, трудно найти мужа.
И все-таки она была его матерью. Он жалел ее, во многом упрекал, но и любил — насколько мог.
Билли Рей Бомонт — иное дело. У него свои грехи, их куда больше, чем у Мелани. Он превратил любовь к себе в искусство. Когда-то Мелани, напившись и плача от жалости к себе, рассказала Джереду, как она в присутствии своих родителей и старой мисс Роуз умоляла Билли Рея сказать правду, признать себя отцом ребенка. А он стоял как истукан и беззастенчиво лгал. Он предпочел уехать из города, но не признаться.
А теперь он вернулся. И вовсе не потому, что раскаялся. Не потому, что ему нужен сын.
Джеред повернулся на бок и взял со столика альбом с фотографиями. Большинство снимков были старыми. Мелани разлюбила фотографироваться, когда в один прекрасный день заметила, что стареет. Пьянство, беспорядочная жизнь, случайные связи наложили отпечаток на ее внешность. Она предпочла отказаться от фотографий, а не от образа жизни.