— Отличный защитник! — воскликнула княжна Ольга.
— И благородный, как все львы,— прибавила Шарлотта.
— Увидав змею, добрый старый лев, знавший повадки ее породы, стал предостерегать молодого льва. Но последний более доверял словам благодарности и любви хорошенькой змейки, нежели предупреждениям старика. Сначала их жизнь протекала в мире и согласии. Как только лев окончательно доверился змейке, тут-то она и проявила свою злую натуру: мало того, что она ограбила его, ей еще удалось сделать так, что все остальные львы отвернулись от него. Но змея сумела еще раз обмануть и обольстить льва, который любил ее так, что простил ей все в надежде, что она останется ему верна.
— Единственный упрек, который можно сделать льву: он был слишком великодушен,— сказала Шарлотта.
— Змея умела отлично притворяться. Однажды вечером, когда лев собирался на охоту, лев-сосед сказал ему, что в его отсутствии змея принимает гостя. Наш лев не поверил и даже счел это наветом: ведь у змеи родился малыш, которого он любил больше всего на свете. Когда же лев-сосед снова сказал ему, что змея ему постоянно изменяет и что он должен в этом сам убедиться, наш лев решил неожиданно вернуться домой. И что же он увидел? Змея действительно нежничала с другим. Она поняла, что разоблачена, зашипела на него от ненависти и кинулась, стараясь вонзить во льва свои ядовитые зубы.
— Какая мерзость! — воскликнула Шарлотта, ее поддержали остальные дамы. Только Ольга молчала, понимая, что произошло противоположное тому, на что она рассчитывала.
В этот момент к ним подошел флигель-адъютант короля и передал князю, что король просит его к себе в театральную залу. Эбергард встал, и принцесса последовала его примеру.
— Послушайте, чем же кончилась эта история,— сказал он, прежде чем уйти.— Лев ушел. Он пощадил жизнь неблагодарной, но так как был обесчещен, ушел далеко, очень далеко, чтобы основать себе новое жилище. Да, вот еще что! Змея не отдала ему ребенка, и когда спустя несколько лет он вернулся, чтобы законным образом отнять у нее свое дитя, оказалось, что змея его кому-то отдала. И вот лев так и блуждает до сих пор в поисках своего ребенка, не находя себе покоя. Как вы думаете, княжна, должен ли лев заботиться о том, где находится змея, должен ли он еще называть ее своею, хотя она и подтвердит везде, что соединена с ним? Перед Богом он с ней разлучен, и никакая земная сила не может его за то осудить. Змея посягнула на его жизнь и осмелилась надеть маску святой для того, чтобы служить жадным волкам. Вот и вся басня о льве и змее; мораль же ее предоставляю найти моим благосклонным слушательницам, которых я прошу не сердиться на рассказчика за то, что он, повинуясь монаршей воле, должен покинуть их.