Но это мог быть и Эд, и ее муж, и кто-то из прежних любовников… Хейли подняла руки и притянула его к себе, чтобы поцеловать.
Она почувствовала его руку у себя на груди, его теплое дыхание возле своего уха и услышала его тихий вопрос:
– Линна?
Ничего не видящая, бесчувственная, словно вознесенная к небесам, Хейли пустилась в пляс.
Картины реальности, иллюзорные, словно сон, отрывочно вспыхивали в сознании Хейли.
Бегство с вудуистских поминок Селесты, дождь, секущий лицо, боги, оплакивающие свою погибшую жрицу…
Норман в коридоре перед ее комнатой, выражение его лица еще более угрюмое, чем обычно, он спускает по черной лестнице сложенные в тележку коробки со своим добром – у черного хода стоит его грузовичок…
Телефонный звонок Лизетте Брассо – Хейли хочет попросить помощи. Телефон занят…
Суматошные сборы. Нацарапанные в спешке записки – Фрэнку. Эду.
Имела ли она право приписать в конце: «С любовью»?
Сколько всего Хейли не помнила! Она лишь надеялась, что когда-нибудь сможет объяснить произошедшее…
Она очнулась – если это слово подходит для описания момента, когда она вновь ощутила собственное тело, – перед старым компьютером, который оставила в Игле перед тем, как начать долгий путь на юг. Дискеты, посланные ею сюда, в почтовое отделение, были аккуратно сложены на рабочем столе. Компьютер работал. Если дата, высвеченная на экране в верхнем углу, была точной, после похорон Селесты прошло четыре дня. Ничего удивительного, что в висках у Хейли стучало. Ничего странного, что она чувствовала себя так, словно все эти дни находилась под действием седативов.
Линна испарилась – исчезло ее прошлое, ее город, все, кроме отвлеченных воспоминаний о ее жизни. Она вернула Хейли домой, в это спокойное и безопасное место, чтобы та закончила работу, которую они начали вместе.
Хейли посмотрела в огромное окно своего кабинета на втором этаже. Снег покрывал землю так же, как было, когда она отсюда уезжала. По тому, как он сверкал на утреннем солнце, а также по морозным узорам, образовавшимся на вставленных в тройные оконные рамы стеклах, можно было представить, насколько холодно на улице.
В доме, однако, было тепло. Линна, бедная южная красавица, ей, должно быть, холодно.
– Ты сама привела меня на север, так что придется тебе терпеть здешнюю погоду, – сказала Хейли, прижав лоб к окну и обращаясь к духу, обитавшему в ней. Холодное стекло немного успокоило головную боль, Хейли постаралась дышать глубоко и размеренно и постепенно пришла в себя.
Отойдя от окна, она заметила, что ногти у нее длинные, ухоженные и накрашенные. Линна всегда следила за руками.