— Значит, Хоби постепенно лишился иллюзий? — спросил Ричер.
Девитт пожал плечами.
— Я не очень помню, как он ко всему относился. Может быть, он неплохо справлялся со всеми проблемами. Насколько мне известно, у него было развито чувство долга.
— В чем состояло его последнее задание?
В серых глазах Девитта что-то неуловимо изменилось. Как будто опустились жалюзи.
— Я не помню.
— Его сбили, — сказал Ричер. — Рядом с вами. И вы не помните, в чем состояло ваше задание?
— Мы потеряли во Вьетнаме восемь тысяч вертолетов. Восемь тысяч, мистер Ричер, от начала войны и до ее конца. И у меня не раз возникало ощущение, что я видел большую часть из них, когда они падали на землю. Как я могу помнить отдельные катастрофы?
— Так в чем состояло задание? — повторил свой вопрос Ричер.
— А зачем вам знать? — поинтересовался Девитт.
— Это мне поможет.
— В чем?
Теперь пришел черед Ричера пожать плечами.
— Поможет его родителям. Быть может, я смогу сказать им, что он погиб, делая нечто важное.
На лице Девитта появилась горькая улыбка. Впрочем, за тридцать лет постоянного использования она успела немного смягчиться.
— Боюсь, друг мой, вы не сможете этого сделать.
— Но почему?
— Потому что все наши задания были совершенно бесполезными. Мы напрасно потратили наше время. И наши жизни. Ведь война была проиграна, не так ли?
— Это было секретное задание?
Девитт не стал отвечать сразу, и в огромном кабинете повисла напряженная тишина.
— А с чего бы ему быть секретным? — равнодушным голосом спросил Девитт.
— Он взял на борт только трех пассажиров. Тут что-то было не так. И ему не потребовался прыжок с разбега.
— Я не помню, — повторил Девитт.
Ричер молча смотрел на него. Девитт не опускал взгляда.
— Как я могу помнить? Я услышал об этом сегодня в первый раз за последние тридцать лет, а вы полагаете, что в моей памяти должны сохраниться все чертовы подробности?
— По этому поводу к вам обращаются не в первый раз. Вам задавали эти вопросы два месяца назад. В апреле нынешнего года.
Девитт молчал.
— Генерал Гарбер звонил в Национальный архив и задавал вопросы о Хоби, — продолжал Ричер. — А потом он должен был позвонить вам. Почему вы не можете рассказать нам то, что поведали генералу?
Девитт улыбнулся.
— Я сказал ему, что не помню.
В наступившей тишине они услышали шум подлетающего вертолета.
— Неужели вы не можете рассказать нам ради его родителей? — тихо спросила Джоди. — Они все еще скорбят о нем. Им необходимо знать.
Девитт покачал головой.
— Я не могу.
— Не можете или не хотите? — спросил Ричер.
Девитт поднялся на ноги и медленно приблизился к окну. Он оказался невысоким человеком. Девитт стоял, залитый яркими лучами солнца, и, прищурившись, смотрел на садящиеся вертолеты.