Эмили сразу перешла к делу:
– Сэр, боюсь, что это чья-то глупая шутка. Я не заказывала никакой кухни. Очень сожалею, что вы проделали весь этот путь, но вам придется везти все обратно…
Водитель терпеливо ждал, пока клиентка закончит свою тираду.
– За это тоже заплачено, Эмили, – раздался за ее спиной голос.
Спокойный. Уверенный. Коул. Ее сердце забилось, ноги подогнулись. Еле дыша, Эмили вскинула голову и медленно обернулась, радуясь, что он не узнает, как лихорадочно бьется ее сердце.
Коул стоял у входной двери, засунув руки в карманы брюк защитного цвета. Его черные волосы, как обычно, касались воротника рубашки. В его глазах светилась слабая надежда, когда их взгляды встретились… Ее предательское сердце забилось еще сильнее.
– Ты купил все это, – сказала девушка то, что было и так очевидно.
Констатация факта, не более того. Ничего другого она сделать не могла.
– Покажи им, где ты хочешь установить кухню, – спокойно произнес он. – А потом поговорим.
Господи, она не желала разговаривать. Не желала думать. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к своей груди и сказал, что любит ее всем сердцем. Хотя вряд ли это было бы уместно сейчас. Мысль о том, что кто-то видит, как она пытается держать себя в руках…
– В моей квартире, – спокойно сказала она и прошла мимо него. – Через двадцать минут.
Коул смотрел ей вслед и еле сдерживался, чтобы не броситься к ней, обнять ее и умолять простить его, умолять снова пустить в свое сердце. Он понимал, что очень обидел Эмили, что повел себя невероятно глупо и эгоистично. Он хотел, чтобы у них все наладилось. Прямо сейчас. Но решение было за Эмили, и у него нет другого пути, как позволить ей сделать это на ее условиях и в выбранное ею время. Он глубоко вдохнул и подставил лицо весеннему солнцу, стараясь отогнать страх и продумать, что и как сказать, когда истекут двадцать минут и вся его жизнь будет поставлена на карту.
Ей понадобилось тридцать минут. Пять на то, чтобы показать Джорджу, где столярная мастерская, десять, чтобы направить Эдмона к Бэт, и пятнадцать, чтобы ее сердце успокоилось, а руки перестали дрожать.
Поднявшись с подлокотника софы, когда Эмили вошла, Коул повернулся к ней. Он начал говорить, но она прервала его, тихо сказав:
– Ведь ты должен был быть сегодня в Вашингтоне, – и направилась в кухню под предлогом того, что ей надо достать напитки из холодильника.
Все что угодно, только бы не оказаться с ним лицом к лицу и не смотреть ему в глаза! Все что угодно, лишь бы он не заметил ее волнения!
– Они могут обойтись без меня. У меня есть более важное дело.