Была бы сейчас жива бабушка, он бы спросил у нее, почему под его ногами больше не бывает никаких подарков? Или тем, кто все потерял, совсем ничего не положено? Разве только сигарета, недопитая бутылка пива, леденец на палочке в прозрачной бумажке… Одним словом, чупа-чупс. Вовка добрел до Никитских ворот, задумался, как рыцарь на перепутье. Взгляд вдруг наткнулся на две стройные ножки в сапогах на высокой шпильке. Он, не поднимая глаз, начал деликатно обходить симпатичное препятствие, но тут услышал: «Можно вас попросить? Да, я вас зову. На одну минуточку». Вовка недоверчиво взглянул на юное круглое личико с чистыми карими глазами и ямочками на щеках. Девушка улыбнулась ему.
– Понимаете, у меня что-то случилось с замком. Дверца не закрывается. Не хочу машину оставлять. Вы не могли бы купить мне в той палатке баночку кока-колы? – девушка протянула Вовке пятьдесят рублей.
– Я? – удивился Вовка и на всякий случай оглянулся.
– Ну, вы. Кто же еще, – рассмеялась девушка.
У Вовки даже сердце задрожало от ее смеха. «Прям Мальвина какая-то», – растроганно подумал он. Аккуратно взял бумажку, быстро, задыхаясь, дошел до палатки, вернулся, сияя поблекшими голубыми глазами, протянул девушке банку и сдачу. Она взяла кока-колу, а руку с деньгами мягко оттолкнула.
– Ну, что вы. Спасибо. Вы так выручили меня. Чуть не умерла от жажды. Меня Женя зовут, а вас?
– Вовка. Владимир.
– Очень приятно, Владимир.
Сверкнули ямочки, зубы, глаза. Мальвина села в маленькую, необычного ярко-голубого цвета машину и уехала. Вовка долго стоял на месте, вновь и вновь вспоминая все с самого начала. Вот он шел оттуда, здесь увидел ножки в сапогах, потом она ему сказала… Потом засмеялась, взяла баночку, дотронулась до его руки, в которой была сдача, улыбнулась, уехала… Он вспоминал это до тех пор, пока чувство потери не вытеснила позитивная, спасительная программа. Раз уж она тут ездит, и хочет пить, и замки у нее ломаются, он не будет далеко уходить. Не станет надолго отлучаться. Ему что. Ни детей по лавкам, ни лавки как таковой. Ни начальства над душой. И родина его не пошлет ни на трудовую вахту, ни в горячую точку, ни за этими, как их, туманами… Вовка и родина существуют параллельно, не пересекаясь. Не скажешь, что она его щедро поила березовым соком, но на всех, видимо, не напасешься. Да не больно ему и хотелось. Так что он подождет, он понадеется, он потусуется вокруг этой чудесной палатки с кока-колой. Вовка с прерывистым вздохом сунул двадцать рублей во внутренний карман своего пальто.
* * *
Ирине с утра казалось, что ей стал мал пиджак. Все причиняло ей дискомфорт. Неудобно стало сидеть на столь тщательно выбранном стуле, стол казался то слишком высоким, то слишком низким. Она позвонила по внутренней связи секретарше.