– Тебе что-нибудь нужно? – холодно осведомилась она.
– Очень нужно, – взволнованно ответил он. – Мне нужно, чтобы на меня посмотрели не как на прошлогодний снег. Чтобы подошли, погладили, в идеале поцеловали. И чтобы все это сделал не кто-нибудь, а моя единственная, родная жена.
– Нет, – произнесла Нина голосом его первой, самой ненавистной учительницы. – Что-нибудь еще?
– В таком случае да. Что-нибудь еще, – он попытался растравить в себе обиду, чтобы просьба звучала убедительнее. – Что мне остается, кроме двух бутылок пива? Ниночка, я прошу тебя, позвони собачнице Тасе, чтобы принесла. Ты же знаешь, мне нужно преодолеть недомогание, собраться. У меня столько важных дел.
– Тебе придется собраться без пива. Звонили из больницы. Там очень серьезный случай. Молодая женщина в тяжелом состоянии и с высокопоставленными родственниками. Зинаида Васильевна сказала, что до твоего приезда девушке не будут назначать лечение, а ее торопят. Она предупредила, что пришлет машину, как только ты встанешь.
– Я не могу! Ты же знаешь! – Его глаз смотрел жалобно, умоляюще, но Нина уже вышла из комнаты.
Константин Николаевич чувствовал себя маленьким обиженным мальчиком. Он натянул одеяло на лицо и, стыдясь самого себя, тихонечко всхлипнул.
– Костя, – шепнул кто-то над его ухом. – Повернись ко мне, Костя, побыстрее.
Он просто бросился на этот шепот. Сестра Марина, девочка, ласточка. Константин Николаевич прижал к губам руку немолодой женщины с печальным, даже недобрым лицом. Он-то знал, какое прекрасное, золотое сердце у его сестры Марины. Как переживает она за него всю жизнь. Через пару секунд он уже жадно пил холодную живительную влагу из высокого стакана.
– Ты не слышала, что там за случай? Нина говорила.
– Так, в общих чертах. Молодая здоровая женщина без наследственности, предпосылок, срывов и т. д. Первый случай психического расстройства. Внезапно. Навязчивых идей нет, но, как сказала Зина, есть полное выпадение из действительности. Что-то в этом роде.
– Удивляюсь, – хмыкнул Константин Николаевич. – Полон дом врачей, Зинка – курица – вообще великий практик, а сформулировать толком никто не может.
– Формулировать толком – это твое дело. – Марина ласково провела ладонью по мягким, редким, но все еще золотистым кудрям брата. – Гениев много не бывает.
– Ладно уж. Лиса ты, конечно. Но мне нравится твоя грубая лесть. Это потому, что я тебя люблю.
– И я тебя люблю, мой дорогой. А теперь в ванную. Постой под душем подольше. Потом хотя бы секунду под холодной водой. А потом… Сам знаешь. Надо перед Ниночкой извиниться. Ты ведь полночи орал, что глупее ее дуры не видел.