— Я предполагаю, что они испарились, — ответил Боб. — Полностью испарились.
Дайна сначала не поняла, но вдруг вспомнила сумочку тети Викки, в которой все еще лежали чеки на предъявителя, тихо заплакала. Лорел обняла плечики слепой девочки. Альберт мысленно вознес торопливые благодарения Богу за то, что мать в последний момент передумала лететь с ним, чтобы довезти до места.
— Во многих случаях их личные вещи исчезли вместе с ними, — продолжал писатель. — Те, кто оставили сумочки, кошельки, бумажники, возможно, вытащили их перед… Событием. Хотя, трудно сказать наверняка. Что ушло и что было оставлено… Я, знаете ли, больше всего думал и думаю о том парике. Вот уж что не укладывается ни в какие рамки.
— Вообще-то вы правы, — сказал Альберт. — Искусственные суставы, например. Сомневаюсь, что тот человек вытащил его из плеча или колена, чтобы, знаете, поиграть от скуки.
— Тут я тоже согласен, — сказал Руди Варвик. — Не слишком уже долго летели, чтобы так соскучиться.
Бетани бросила на него взгляд и захихикала.
— Я-то сам из Канзаса, — сказал Боб. — И этот элемент непредсказуемости напомнил мне смерчи, которые иногда летом появлялись в наших краях. Иногда они сметали целый дом, а сортир оставляли в целости и сохранности, представляете? Или, скажем, сметут сарай, вырвав всего лишь одну доску, но самую чувствительную.
— Слушай, дорогой, давай-ка еще ближе к делу, — сказал Ник. — Я уж не знаю, сколько сейчас времени, но чувствую, что стало что-то поздновато.
Брайан подумал о Крэге Туми, мистере «Я-Должен-Лететь-В-Бостон», который стоял у аварийного выхода и орал: «Времени нет! Времени совсем в обрез!»
— Хорошо, — сказал Боб. — Постараемся сделать выводы. Допустим, что такие разрывы во времени возможны, и мы попали в один из них. Я полагаю, что мы вернулись в прошлое и обнаружили эту неприятную истину о путешествии во времени: оказывается, невозможно очутиться в Техасе 22 ноября 1963 года и предотвратить убийство Кеннеди. Невозможно наблюдать, как строятся пирамиды или разрушается Рим. Нельзя исследовать мир динозавров. — Он широко развел руки, словно пытаясь охватить весь мир безмолвный мир, в котором они очутились. — Вот посмотрите, коллеги-путешественники во времени. Таково прошлое. Оно пусто и безмолвно. Это мир, а возможно и вселенная, в котором не больше значения и смысла, чем в выброшенной банке из-под краски. Я допускаю даже, что мы отпрыгнули в прошлое на абсурдно короткий промежуток времени. Может быть, какие-нибудь пятнадцать минут, но окружающий мир уже начинает распадаться, исчезают раздражители наших чувств. Электричество исчезло. Погода застыла в том виде, какой она была в момент нашего прыжка в прошлое. Но еще мне кажется, что по мере того, как мир развинчивается, время, напротив, взвинчивается, как спираль, нагромождаясь само на себя.