Тетка, узнав, куда едут ребята, затронула больное:
— Вот. Был бы как все, тоже б поехал. Поработал. На свежем воздухе как хорошо!.. Чем штаны по парадным протирать.
— Ты чего мне в душу лезешь?! — так и взвился Сазон. — На свежем воздухе! — передразнил он. — Тут и так тошно!.. Нужен я им, как собаке пятая нога!..
— А ты бы, Гриша, с директоршей поговорил, — не отставала тетка. — Она женщина добрая, обходительная. Повинился бы…
Сазон заткнул уши. Но тетка подсела рядом, уговаривала:
— Пойди, Гришенька… Посмотри на товарищей. Чего сычом глядишь? Не съедят, чай. Вместе учились… Хочешь, я попрошу?..
— Не смей! — вскочил Сазон. — Никуда я не пойду!.. — но потом он как-то незаметно для себя, машинально, застегнул старенький морской китель на все пуговицы и пошел на улицу.
Теперь Сазон не скрывался. С ним здоровались мальчишки и девочки. Он с готовностью отвечал, начинал разговор. Но они спешили. Укладывали вещи в машины, бежали что-то спросить у Лидии Николаевны, у Зиновия. Только он стоял без дела и, чувствуя неловкость, переминался с ноги на ногу.
Уже все сидели в машинах, когда откуда-то вынырнул Углов:
— Гришка! Махнем с нами, а?!
Сазон вздрогнул, подозрительно глянул ему в глаза. Но не увидел в них ни насмешки, ни подвоха. Зиновий смотрел прямо, доброжелательно и чуть смущенно.
— А можно?! — вскинулся Сазон. И тотчас обмяк: — Не разрешит же Алевтина Васильевна… И ваша классная.
— Что ты! Лидия Николаевна сама про тебя спрашивала.
Сазон не успел ответить, как увидел Алевтину Васильевну. Она смотрела прямо на него и улыбалась. Подошла вплотную и, повернув его к себе лицом, сказала тихо:
— Только, Гриша, без этого… а? Углов за тебя ручается и ребята просили. Так ты не подведи…
— Что вы, Алевтина Васильевна! — глухо ответил он и впервые за столько времени глянул ей в глаза. — Я понимаю… Так я побежал?! Возьму мешок, чтоб соломой набить, и ватник. Я щас!..
Ровно в десять машины посигналили и тронулись. Запели девочки. Ребята подхватили. Песня окрепла, набрала силу:
Пусть я других моложе.
Я — человек труда.
Если не я-то кто же?
Если не сейчас-то когда?..
Люди, идущие к началу большого концерта на Театральной площади, расступались, давали машинам дорогу и тотчас смыкались, заполняя всю улицу, махали им вслед руками…
Спустя полчаса, когда дворник дядя Вася уже смел в кучу бумажки, обрывки воздушных шаров, стаканчики из-под мороженого, брошенные вчера беспечным праздничным людом, во двор вошел Валерка Сундуков с огромным рюкзаком. Следом шли мама с чемоданом и бабушка с раскладушкой. Он огляделся и сказал: