— Приезжайте еще! — говорила она. — Я вам лучшие участки приготовлю!.. — и долго махала им рукой вслед.
Вечером в честь Дня Победы дали рабочим совхоза такой концерт, что сами удивились. Так хорошо никогда не выступали.
— Да вы же настоящие артисты! — похвалил директор совхоза. После концерта большинство осталось смотреть кино. А Зиновий с Женей и Саша с Зойкой решили попрощаться с поселком. Обошли все знакомые места и остановились на пустыре за общежитием. Дальше, за дорогой, начинались поля.
— Бр-р-р! — передернула плечами Саша. — Что-то холодно.
— Так давайте костер разожжем! — предложил Зиновий.
— Костер! Костер! — запрыгала Зойка. — Как в лагере!
Костер загорелся от одной спички. «Папина школа!» — с гордостью подумал Зиновий. Огонь быстро набирал силу. Пламя лизало палки, чуть влажные от вчерашнего дождя. Потрескивало. Все согрелись и замолчали. Каждый думал о чем-то своем.
Зиновий лег на куртку и глядел в небо… Ночь светлая. По небу облака. Луна высвечивает. Облаков много. Они бесформенные, с рваными краями. Кажется, что это вовсе не небо, а необозримо широкая река ранней весной. А по реке идут изломанные льдины, разделенные извилистыми полосками темной воды… Дышится легко. И от этого вида, от холодного, промытого дождями воздуха в душу входит какая-то спокойная радость, зачарованность. Ждешь чего-то хорошего, ясного.
— Ребята, — тихонько окликнул он товарищей, — давайте дружить долго-долго. Папа говорил, что дружба с детства — самая крепкая… И чтоб друг другу никогда не врать…
— Конечно, — откликнулись Женя с Зойкой.
А Саша спросила:
— Открой тайну. Зачем ты тогда в школу вернулся? Когда журнал…
— Скажу, — помолчав, ответил он. — Портсигар папин забыл с папиросами. Я ведь тогда курить хотел научиться.
— Вот дурак!
— Чего ж ты ругаешься. Не курю я!.. Тогда ребята смеялись, что не умею. Вот я и притащил. А потом за батарею в туалете спрятал.
— Ладно. Чего сейчас об этом, — вмешался Женя. — А помните, как за нами кто-то следил, когда мы с КИБом шли?
— И конфеты подбросили. Сейчас бы их сюда! — вздохнула Саша.
— И тебе, Женька, записки писали, что тебя отлупить хотят, — вспомнил Зиновий, — Вот бы узнать кто?!
— Я, — тихо произнесла Зойка и встала.
— Что «я»? — спросил Женя.
— Все я! — ответила она, отворачиваясь. — И шла за вами в дождик. И записки тебе писала. И конфеты… — тоже я.
— Зачем?! — удивился Женя.
— Зачем, зачем! Раззачемкался! — выкрикнула Зойка. Отошла от костра и из темноты: — За тебя боялась. Вот!
Женя хотел что-то сказать, но закашлялся. Зиновий стал подбрасывать в костер. А Саша позвала: