— По городу? Нет. Я и не жил здесь, по сути. Ребенком я никогда подолгу не жил в одном месте, а сюда попал уже после того, как мне стукнуло двадцать. Так что это город Лоры.
— Будем надеяться, она тут и останется, — сказал Среда.
— Это ведь был сон, — отозвался Тень. — Или ты забыл?
— Вот и хорошо, — продолжал Среда. — Здоровый подход. Ты трахнул ее вчера ночью?
Тень сделал глубокий вдох и только потом сказал:
— Не твое дело, черт побери. Нет, не трахнул.
— А тебе хотелось?
На это Тень вообще ничего не ответил. Он ехал на север, в сторону Чикаго. Хмыкнув, Среда принялся сосредоточенно изучать свои карты, разворачивая их и опять сворачивая, временами делая пометки в желтом линованном блокноте большой серебряной шариковой ручкой.
Наконец он закончил. Убрав ручку, бросил папку на заднее сиденье.
— Лучшее, что есть в штатах, куда мы едем, — сказал Среда, — в Миннесоте, Висконсине и тому подобное, — там полно женщин, которые мне нравились, когда я был моложе. Белокожие и голубоглазые, с волосами такими светлыми, что кажутся почти белыми, с губами цвета вина и округлыми полными грудями, в которых сосуды видны словно в хорошем сыре.
— Только когда ты был моложе? — поинтересовался Тень. — Сдается, прошлой ночью тебе было не так уж худо.
— Да. — Среда улыбнулся. — Хочешь знать секрет моего успеха?
— Ты им платишь?
— Зачем так грубо? Нет, секрет в обаянии и личных чарах. Все, видишь ли, просто.
— Чары, да? Вроде как в пословице: или у тебя они есть, или нет.
— Чарам можно научиться, — ответил Среда.
Тень настроил радио на волну шлягеров и стал слушать песни, бывшие популярными еще до его рождения. Боб Дилан пел о ливне, который вот-вот прольется, и Тень спросил себя, пролился ли уже этот ливень или это еще только должно произойти. Дорога впереди была пуста, и кристаллы льда в утреннем солнце сверкали на асфальте, словно брильянты.
Чикаго надвинулся медленно, как мигрень. То дорога вилась среди полей, а потом нечастые городки незаметно слились в неряшливо раскинувшийся пригород, а пригород превратился вдруг в мегаполис.
Остановились они возле запущенного, когда-то фешенебельного дома. Снег с тротуара был счищен. В вестибюле Среда нажал кнопку желобчатого стального интеркома. Ничего не произошло. Он нажал снова. Потом, пробы ради, начал нажимать наугад кнопки в квартиры других жильцов, и вновь никакого ответа.
— Сломан, — сказала спускавшаяся по лестнице костлявая старушка. — Не работает. Мы звонили домохозяину, спрашивали, когда он собирается его починить, когда он собирается наладить отопление, но ему плевать, он уехал в Аризону лечить грудную жабу. — Говорила она с сильным восточно-европейским, на слух Тени, акцентом.