— Ваша жена? — вежливо поинтересовался Тень.
— Она никому не жена. — Старик помолчал, глядя на загрубевшие руки. — Нет. Все мы родственники. Мы приехали сюда вместе давным-давно.
Из кармана халата Чернобог выудил пачку сигарет без фильтра. Достав узкую тонкую золотую зажигалку, Среда дал старику прикурить.
— Сперва мы приехали в Нью-Йорк, — продолжал Чернобог. — Все наши соотечественники едут в Нью-Йорк. Потом мы перебрались вот сюда, в Чикаго. Все стало совсем худо. Даже дома обо мне почти позабыли. Здесь же я просто дурное воспоминание. Знаешь, что я делал, когда приехал в Чикаго?
— Нет, — ответил Тень.
— Нашел себе работу на бойне. Там, где забивают. Когда молодой бычок выходит на сходни, я — забойщик. Знаешь, почему нас назвали забойщиками? Потому что мы брали кувалды и раз, одним ударом валили корову. БАХ! Тут нужна сила рук. Да? Потом мясник навешивает мясо на крюк, поднимает его на цепи и только потом перерезает горло. Мы, забойщики, были самые сильные. — Засучив рукав халата, Чернобог напряг руку, показывая мускулы, еще видные под старческой кожей. — Но дело тут не только в силе. Это целое искусство. В ударе. Иначе только оглушишь или разозлишь корову. Потом, в пятидесятые, нам выдали пистолеты, стреляющие болтами. Подносишь ко лбу. БАМ! БАМ! Ты думаешь, тогда каждый смог бы убивать. Вовсе нет, — Он изобразил, как всаживает болт в голову корове. — Все равно тут надобно мастерство.
Он улыбнулся воспоминаниям, показывая железный зуб.
— Только не рассказывай ему баек о том, как валил коров. — Зоря Утренняя внесла кофе в маленьких, покрытых яркой эмалью чашечках на красном деревянном подносе. Поставив перед каждым по чашке, она присела подле Чернобога. — Зоря Вечерняя ушла за покупками, — сказала она. — Скоро вернется.
— Мы встретили ее внизу, — откликнулся Тень. — Она говорила, что гадает на будущее.
— Да, — ответила ее сестра. — Сумерки — время лжи. Я не умею сочинить хорошую ложь, поэтому гадалка из меня плохая. А наша сестра, Зоря Полуночная, вообще не способна лгать.
Кофе оказался еще более крепким и сладким, чем ожидал Тень.
Извинившись, Тень вышел в туалет — комнатенку размером со шкаф, увешанную обрамленными в рамки и испещренными коричневыми пятнами фотографиями мужчин и женщин в чопорных викторианских позах. Было всего за полдень, но дневной свет уже начал меркнуть. Из гостиной доносились повышенные голоса. Намылив руки гадко пахнущим обмылком розового мыла, Тень смыл пену ледяной водой.
Когда он вышел, Чернобог стоял в коридоре.
— Ты приносишь только беды! — кричал он. — Ничего, кроме бед! Я не стану слушать! Сейчас же убирайся из моего дома!