Не нашли и автомат АК-74, из которого, предположительно, был произведен прицельный одиночный выстрел с расстояния в семьсот метров. Немедленно развернутая антитеррористическая акция «Поиск», предпринятая УФСБ и УВД Приморска совместно с пограничниками, внутренними войсками, поднятыми по боевой тревоге и оцепившими город, преподнесла много сюрпризов, но ожидаемого результата не дала. Поселок Рыбино был оцеплен через сорок минут после выстрела; этого времени хватило бы, чтобы мог исчезнуть даже не самый опытный террорист. Просеянный сквозь сито поселок оказался чист, и только свежий след от машины (предположительно — «ниссан-патруль») на грунтовке в семистах метрах от дачи наводил на размышления. Два взвода краснопогонников тщетно перетирали в задубевших пальцах придорожную грязь в поисках гильзы; пуля 5,45 со смещенным центром тяжести, разворошившая восковую голову, в стене кабинета все же была, а значит, и гильза должна быть, хотя опытный Ставров предположил, что стреляли, не выходя из салона.
Машину в три часа ночи никто из жителей поселка, разумеется, не видел, а когда бы и видели, то едва ли нашелся бы желающий дать показания и подписать себе тем самым смертный приговор. «Активные мероприятия» проводились в течение четырех часов. Секрета полишинеля из происшествия не получилось, и хотя толком никто не знал — в кого, где и когда стреляли, исполненная догадок и неподтвержденных версий молва расползлась по городу еще до окончания операции.
Взнервленным и суетливым сотрудникам охраны противостоял человек, чье олимпийское спокойствие в сложившейся ситуации не могло не обращать на себя внимания. Человеком этим был Гридин.
Запершись на полчаса в спальне, он появился оттуда в черном, дорогой английской шерсти костюме, хранившемся в плательном шкафу и любовно отутюженном Диной Ивановной еще в канун юбилея. Новенькая белоснежная сорочка, темно-красный в полоску галстук и зеркальные штиблеты делали его похожим на манекен так же, как манекен «при жизни» походил на него.
— Неплохо мне залатали дыру во лбу? — пошутил он с Валентином Саенко, терпеливо ожидавшим его в коридоре. — Если они все-таки добьются своего — костюм переодевать не нужно.
Телохранитель, опасавшийся, как бы губернатор не слег от страха, при виде бодрого, гладко выбритого, благоухающего патрона растерялся и не знал, относиться ли к его словам как к проявлению юмора, указанию к действию или следствию психической усталости.
Причиной наступившего облегчения в настроении губернатора была на самом деле неожиданно пришедшая к нему уверенность в том, что жизнь его находится в полной безопасности, ибо никто изначально на нее не посягал: даже если этот «доктор Мориарти» поспешил с выстрелом в мишень, не удостоверившись в ее одухотворенности по причине незнания о существовании куклы, то сообразить, что в три часа ночи губернатор не появится в кабинете при полном параде, он мог? Стало быть, не сообразил не оттого, что был тупым исполнителем: в задачу ему ставилось стрелять вовсе не в губернатора, а именно в куклу!