- А тебе сколько лет? - спросила Дейрдра.
Я ждал этого вопроса, и ответ на него был у меня готов. Я сказал чистую правду:
- Я еще очень молод. Когда меня угораздило попасть в эту переделку, мне лишь недавно исполнилось тридцать четыре стандартных года, хотя по собственному времени мне было лет на пять-шесть больше.
- Значит, сейчас тебе около шестидесяти?
- Да. Но точно сказать не могу, потому что время - весьма относительное понятие. Кое-кто из Властелинов постоянно носит при себе специальный таймер, но я всегда считал это излишним. Какой прок от того, что будешь знать, сколько точно оттикали твои биологические часы.
- Да уж, - горько вздохнула Дейрдра. - Тебе незачем это знать. Пять или шесть лет - какая разница для тебя, бессмертного. Ты вечно будешь молодым, а я... В твои годы я превращусь в старую развалину.
Я рассмеялся и перевернулся на спину, сжимая ее в своих объятиях.
- Ошибаешься, малышка! - радостно сообщил я. - Ты навсегда останешься такой же юной и прекрасной, как сейчас. Клянусь Митрой и Зевсом-Юпитером!
3
Я снова шел вдоль спокойного ручья, ступая по густой оранжевой траве. Справа от меня начинался лес, слева, в дневной части неба, затянутой облаками, горело зарево вечного заката; между сизо-багряными тучами пробивался свет огромного красного солнца. Ветер, дувший с дневной стороны, принес с собой жару и духоту, моросил теплый дождь. Градусах в тридцати-сорока справа от направления в день над самым горизонтом клубились тяжелые свинцовые тучи, с каждой минутой поднимаясь все выше и выше, застилая бледно-голубое небо темным покровом. Приближалась гроза с горячим ливнем - характерное, но весьма редкое явление в спокойных, уравновешенных Сумеречных мирах. Я очень любил грозы в Сумерках и горячие ливни, когда с неба низвергались потоки воды при температуре свыше пятидесяти градусов по Цельсию, однако сейчас это казалось мне дурным предзнаменованием.
Сам не знаю, зачем я пришел в этот дикий, необитаемый мир, где много лет назад мы с Дианой прятались от посторонних глаз, чтобы сполна насладиться нашим горьким счастьем, где была обитель нашей любви, где мы могли побыть наедине друг с другом, не боясь, что нас потревожат... Боже, как давно это было!
Что я ожидал здесь увидеть после двадцати семи лет отсутствия? Пустынную, заросшую густой травой поляну без каких-либо следов нашего пребывания на ней? Сохранившийся в целости, но заброшенный и обветшавший шатер? Разбросанные вокруг клочья красного и голубого шелка, разодранные подушки и одеяла, побитые бабочками ковры, испорченные сыростью книги?.. Трудно сказать. Я просто шел знакомой дорогой, глядя себе под ноги, и предавался воспоминаниям.