- Ну и дурак же ты, Кевин, хоть и король! - произнёс он с сердечностью, которая никак не вязалась с содержанием его реплики. - Это у тебя из-за того, что ты дважды был ребёнком, или в вашей семье все такие инфантильные недотёпы? Ведь Дана пришла в спальню одна, без горничной, не так ли?
- Да. - Я уже начинал понимать. - Её никто не сопровождал.
- Вот видишь! Она прекрасно поняла намёк Дейрдры и, мало того, догадалась, где ты. Поэтому и ушла раньше времени с пира - чтобы повидаться с тобой. Надеюсь, между вами ничего не было?
- Ничего предосудительного, - ответил я в замешательстве. - Мы просто разговаривали.
- Но не думаю, что о погоде.
- Нет, не о погоде. - Я немного помедлил, затем пересказал Моргану наш разговор, делая по ходу купюры и сглаживая слишком острые углы. В каждом таком случае Морган улыбался - одними лишь уголками своих разноцветных глаз, - и вскоре я понял, что он восполняет бреши в моём рассказе собственными домыслами. Под конец я даже пожалел, что не выложил ему всё начистоту; боюсь, у него сложилось впечатление, что мы с Даной разговаривали в постели или, в лучшем случае, в перерывах между поцелуями.
Когда я умолк, Морган тяжело вздохнул.
- Попал ты в переплёт, Кевин, - резюмировал он. - В одном Дана была с тобой искренна: ты оказался в логове двух гремучих змей. Двух хорошеньких, рыженьких, зеленоглазеньких, но зубастых гремучих змей. А где-то в траве, между прочим, ещё прячется удав - с голубыми глазами и кучей веснушек на лице. За время твоего отсутствия Бранвена стала чертовски лихой девчонкой. Странно, но факт - парни вокруг неё так и вьются, а самый рьяный её поклонник - наш друг Мак Кормак. Так что, возможно, ты был прав насчёт приворотных чар; похоже, она действительно открыла секрет как приворожить Одарённых.
- Вряд ли, - сказал я. - Скорее всего, она просто повзрослела и из девочки превратилась в девушку. Далеко не для всех мужчин главное в женщине внешность.
- Не спорю. Кстати, что ты к ней чувствуешь?
- Ничего, кроме симпатии. Моё наваждение прошло… Если оно действительно имело место. Сейчас мне кажется, что твой первый диагноз был верным - я просто хотел гульнуть на стороне.
- А как насчёт Даны?
Я начал было отвечать, но вдруг запнулся на первом же слове. Произведя быстрый сравнительный анализ, я неожиданно для себя обнаружил, что моё влечение к Дане имеет мало общего с тем похотливым желанием обладать Бранвеной, которое мучило меня всё лето. Сейчас во мне доминировала нежность; я не жаждал Дану так неистово, как Бранвену, но мне очень хотелось быть рядом с ней, слышать её мелодичное контральто, порой сбивающееся на мальчишеский тенор, смотреть на неё - как она ходит, как сидит, как склоняет набок голову, когда что-то говорит, как непринуждённо поправляет своё платье, как расчёсывает свои пышные волосы… Я хотел бы увидеть, как она раздевается, перед тем как лечь в постель - и уже за этим естественным образом следовало всё остальное…