– Венька, ты как тут оказался? – окликнула его Вика.
Реакция мальчика ее удивила. Он сильно вздрогнул и испуганно вскинул на нее страдальческие глаза. Девушка впервые заметила, что они у него – желто-карие, редкого медового оттенка, опушенные светлыми густыми ресницами. Она могла бы поклясться, что сейчас в них стояли слезы.
– Вика? – выдохнул он. – Как ты узнала?
– О чем это? – она продолжала по инерции улыбаться, хотя сердце почему-то тревожно сжалось.
– Меня бабка к матери в город отправляет, – уныло сообщил он. – Совсем озверела, старая.
– В город? В такую жару? В самом деле что-то странное. С чего это она так?
Венька усиленно засопел и, чтобы протянуть время, перекинул сумку из одной руки в другую. Вика нахмурилась.
– Эй, в чем дело, парень?
– Она… это она из-за вас, – еле слышно прошептал он.
– Из-за меня?!
Мальчик удрученно кивнул. Потом вдруг напрягся и вскинул голову:
– Я ей не верю, слышите? Она просто старая дура! Она говорит, что вы… что вы нехорошая. Что от вас одни неприятности. А вы… а ты… тогда, у Эммы… ты меня от собаки защитила! Она тебя сожрать могла, думаешь, я не понимаю? Но ты не струсила, ты прямо на нее бросилась! Ты смелая!
– Успокойся, парень! Пожалуйста, успокойся! – взмолилась Вика, пытаясь своим голосом удержать рвущиеся наружу мальчишеские слезы. – Не горюй. Все будет хорошо. Я обязательно помогу тебе напечатать стихи, мы еще встретимся, вот увидишь!
– Они не позволят, – уже откровенно всхлипнул мальчик, яростно утирая злые слезы.
– Ничего. Я найду тебя, обещаю. Закончу тут со всем и найду. Ты только не расстраивайся.
Он недоверчиво посмотрел на нее и Вика заставила себя улыбнуться.
– Выше нос!
– Как же ты тут одна? – с отчаянием спросил он.
– А что мне сделается? Меня голыми руками не возьмешь, знаешь ли. Прорвемся как-нибудь. Ты, главное, не куксись и жди меня. Я еще из тебя второго Есенина сделаю.
– Вениамин!!! – громкий крик, пронесшийся над перроном, перекрыл даже оглушительный гудок проносящейся мимо электрички. Мальчишка втянул голову в плечи и весь как-то съежился.
Заскрипели вагоны, поезд замедлил ход и, наконец, замер рядом большой зеленой гусеницей.
– Вениамин, немедленно в вагон! – рявкнула Петровна, пытаясь выровнять на ходу дыхание. Она неслась на всех парах, переваливаясь на ходу как утка.
– Ах ты, негодник! – она с ходу отвесила парню затрещину. – Не успела отойти за билетами, а он уже лясы точит со всякими.
Тяжелый взгляд обжег Вике кожу, но она не отвела глаз и не опустила голову.
– Кому сказала – марш на место! – прошипела бабка яростно.