– Я – Перн. Журналист. Так называемая мелкая сошка. После этих слов ухмылка Перна превратилась в горестную.
– Наслышан о ваших попытках заинтересовать вашим делом редакции газет и журналов, – продолжал он.
– Это дело не мое. Оно политическое. Дело налогоплательщиков и населения страны.
– Ладно, ладно. Но, герр Маусбайгль…
Маусбайгль с удовлетворением отметил, что Перн верно произнес его заковыристую фамилию.
– …каким образом вы вышли на него?
Неряшливость Перна, то, что он не споткнулся на его фамилии, то, что он вообще проявил интерес к тому, что так волновало Маусбайгля, пробудили в чиновнике низшей категории, каковым и был Маусбайгль, чувство благодарности, тут же вылившееся в словоохотливость. Он выложил Перну все до последних, даже мелких, деталей, включая и способ, каким он разузнал о том, что канцелярия федерального канцлера поместила объявление в газету.
– Сомнений нет и быть не может, – подытожил Перн. – Кое-кого шантажируют. Но кого? И кто шантажист? И чем именно?
– Да, – согласился Маусбайгль, – в этом-то весь вопрос. Вот только как найти на него ответ?
И хотя Перн по причине преследований, вернее сказать, травли уже упомянутого высокого политика стал парией в редакциях решительно всех печатных изданий, связи с бывшими коллегами-журналистами он сумел сохранить, среди них были и такие, кто втайне симпатизировал ему. Один, например, сотрудник весьма влиятельного информационного агентства, передав Перну некие сведения, касающиеся дела, которое пытался распутать Маусбайгль, все же пригрозил ему: «Попробуй только назвать источник, и я буду все отрицать. Лучше тебе вообще в это не впутываться».
И в самом деле, когда Перн вплотную занялся историей, которую пытался распутать Маусбайгль, успело миновать ни много ни мало полгода с момента опубликования в газете злосчастного объявления о попытке угроз в адрес канцелярии федерального канцлера. Как уже известно, речь шла о сумме в 23 миллиона марок. Такое, в общем, случается. То ли какому-нибудь мизантропу захочется устроить розыгрыш, то ли некоему маргиналу враз разбогатеть. Но в подобных случаях'с ними, как правило, расправляются быстро. Примечательными в данном случае были, во-первых, размер затребованной суммы и, во-вторых, способ, каким шантажист оформил свое письменное требование. Удивляли и его профессионализм, и сама форма угрозы. Шантажист грозил Федеративной Республике катастрофой невиданных масштабов. Что за катастрофу пророчил шантажист, так и оставалось тайной, об этом он предпочитал не распространяться, он лишь в постскриптуме писал что-то о секретных кодах бундесвера, правительства, канцлера и так далее, то есть шантажист желал доказать, что располагает доступом к совершенно секретной информации на всех уровнях и что может быть очень опасен. И еще: объявление в газете и слово «акцептируем» с буквой «т» там, где ее не должно быть.