Макарова, увидев автомобиль и мотоцикл, ничего не сказала, но по тому, как взлетели её брови, было ясно: равнодушной она не осталась. Ну, не могу я ничего внятно объяснить вам, дорогие мои, тоскливо подумал Гурьев, хотя надо бы. Ладно. Рефлексии в ящик, как говорит Варяг. Пока что. Пожав руку Тенгизу, Макарова посмотрела на Гурьева:
— Ужинать будете?
— Спасибо, Нина Петровна. Даша как?
— Да что же ей сделается, — вздохнула Макарова. — Так будете?
— Мы посидим по-нашему, — Гурьев похлопал ладонью по бумажному пакету. — Вы не беспокойтесь, мы ребята тихие и вежливые. Денис, ты как?
— Не, — тактично отказался Шульгин, прекрасно понимая: московской птичке нужно будет многое обсудить с Гурьевым. — Дела у меня. Пойду я, Кириллыч. Спасибо за приглашение, конечно.
— Где посуда, вы знаете, Яков Кириллыч, — сказала Макарова, когда Шульгин отчалил.
— Ещё раз миллион благодарностей, — склонился в полупоклоне Гурьев, а Тенгиз сверкнул зубами из-под усов.
— Ну-ну, угодники, — хозяйка покачала головой. — Приятно посидеть и спокойной ночи.
Они прошли на половину дома, занимаемую Гурьевым. Оглядевшись, теперь уже основательнее, Беридзе кивнул:
— Нормально устроился, Гур. А то Сан Саныч переживает. А вторая комната?
— Так уж и переживает, — Гурьев усмехнулся. — Вторая пока занята небесным созданием по имени Даша. Расскажу позже, если будет повод.
— А пока нет? — лукаво осведомился Беридзе.
— Нет, — не принял шутки Гурьев. — А если будет, то не такой.
— Добро. Я деньги привёз, кстати.
— Это и в самом деле кстати, — кивнул Гурьев. — Я не хочу о делах говорить, Тень. Завтра. Про Светку и про себя мне расскажи.
— Чего рассказывать, дорогой, — потемнел Беридзе. — То плачет – приходи, то – видеть тебя не могу. Варяг злится… Бабы, говорит, эти нас доконают. Я и так, и эдак – Сеточка, Сеточка, не время сейчас, а она…
— И? — Гурьев, как всегда, слушал внимательно и сочувственно, и это неизменно действовало нужным образом.
— Не понимаю, — Беридзе вздохнул. — Я же не виноват? Варяг же не виноват?
— Я же тебе объяснял, — покачал головой Гурьев. — Это гормональное, когда женщина теряет ребёнка на таком сроке, у неё возможны даже необратимые психические подвижки. А тут ещё эти командировки твои… Нет, Варяг не прав. Нельзя тебе сейчас ездить. Надо тебе в Москве дело найти. Или вообще тебя куда-нибудь в Латвию отправить, на Рижское взморье. Там воздух сосновый, целебный, песок мягкий, тишина. Светочке там хорошо будет. Ладно. Я поговорю на эту тему с Варягом.
— Да каждый же человек на вес золота…
— Вот именно поэтому.