— Мне кажется, вы преувеличиваете, миледи, — мягко проговорил Эдуард. — Да, я слышал, конечно, обо всех этих оккультных интересах. Но это…
— Демоны непременно приходят к тем, кто жаждет их увидеть. А потом – и к тем, кто ничего такого не думал. Поверьте пока мне на слово, милорд, — я имею все основания это утверждать.
— Миледи, — король покачал головой. — Миледи, не стоит подозревать меня в подобных желаниях. Да, я полагал, что Гитлер…
— И поэтому вы написали ему письмо?
— Вы… — Эдуард поднёс к губам сжатый кулак и тихонько кашлянул. — Вы знаете и об этом?!
— Я предпочла бы не знать многое из того, что мне известно, — Рэйчел сложила руки на коленях. — К сожалению, я не могу позволить себе такой роскоши. Только недавно я по-настоящему поняла, что означают эти слова Экклезиаста, — во многих знаниях таится печаль.
— Это была… ошибка.
— Да. Это была ошибка. Глупое мальчишество, совершенно недостойное монарха. Тем более – монарха британского, — голос Рэйчел звучал теперь не то, что непочтительно – сердито.
Да она отчитывает меня, как недоросля, изумился Эдуард, чувствуя, что испытывает отнюдь не гнев, а непонятное смущение в присутствии этой женщины. Да что же это со мной такое?!
Мужчины несносны, подумала Рэйчел. Несносны, как злые, невоспитанные дети. Боже правый, каково же приходится Джейку?! Единственному, наверное, взрослому в этой толпе безнадёжных детей.
— Я с большим удовольствием предпочёл бы сделать бывшее небывшим, — пробормотал король, смущаясь ещё больше и уже сердясь на себя за это. — Жаль, моя власть не простирается так далеко.
— Хотите сказать, что сегодня вы не поступили бы столь опрометчиво, милорд?
— Нет, — король выдержал взгляд Рэйчел. — Нет. И дело вовсе не в опрометчивости. Дело в другом. Мир изменился. Я тоже. Простите, миледи. И… много людей знают об этом?
— Не стоит вашего беспокойства, милорд. Как только я получу эти письма – их было всего два, не так ли? — я немедленно верну их вам. И мы забудем это недоразумение, как будто бы сделав бывшее небывшим. Вы согласны?
— Что же вы потребуете от меня взамен? — король прищурился, и пальцы его непроизвольно сжались в кулаки.
— Держать ваше слово, милорд, — лицо Рэйчел осветилось кроткой улыбкой, так что Эдуарду захотелось провалиться сквозь землю сию же секунду. — Только это, и ничего больше. Будьте самим собой. А оказанная услуга, как говорят на Востоке, ничего не стоит. Так какой же смысл торговаться из-за сущего пустяка?
— Что ж, — Эдуард выпрямился. — Не так-то легко ощущать себя жертвой вашего великодушия, миледи. Но я постараюсь. Что же касается нашего германского…