Сергей взял мобильник и набрал номер Белозерцева (это же он прислал журналы – кто же еще…), но на вызов ответа не последовало – длинные гудки и обрывистый звук «кляк-кляк». Ладно, он дозвонится позже.
«…я все думала, когда же это случилось? Может, в лесу?»
А когда же это случилось с ним? И случилось ли? Сидел же в четырех стенах, ел пиццу, работал и почти не думал о ней. Почти…
«…он особенный…»
«Да уж… знала бы ты, чего я хочу…»
Глава 23
Липкий листочек счастья
Кажется, стопка бумаг на ее столе никогда не растает. Марина отъехала в кресле немного назад, положила ногу на ногу и с сожалением посмотрела на пустой пластиковый стаканчик. Когда-то она получала настоящее удовольствие от работы, а сейчас превратилась в робота. Даже полюбила пить чай и кофе из одноразовых стаканчиков, хотя можно было завести чашку. Яркую, красивую чашку. Но, увы.
Четверг, сегодня четверг…
– Из командировки он вернется завтра…
Андрей Юрьевич звонил, интересовался рабочими моментами, спрашивал про Сашу, вернее, про ее дневник. Да, все хорошо, все в порядке… До тошноты хорошо.
Марина поднялась и, двигаясь по периметру кабинета, стала закрывать жалюзи на окнах. Не офис, а аквариум! Нет никакой возможности побыть одной.
Мобильник в сумочке сначала загудел, а затем запиликал, но она не поспешила ответить на вызов – надоели, все надоели.
Наконец она взяла трубку. «Сотникова» – определился номер. Вот уж чудо из чудес, последний раз она звонила миллион лет назад.
– Да.
– Привет. Как дела?
– Нормально, – равнодушно ответила Марина.
– А я через три дня опять лечу в Париж, даже не спрашивай зачем – не скажу, могу только намекнуть, что скоро появится разгромная статья об одном очень известном модельере. Половину своей коллекции он содрал у… Ну, потом узнаешь, – игривый голос Ники на пару секунд смолк и послышался дорожный шум. – Даже десятиминутные пробки меня выводят из равновесия… А ты все сидишь в своей стекляшке? И когда Белозерцев тебя куда-нибудь отправит…
– Мне и здесь хорошо. – оборвала поток щебета Марина.
Зачем она позвонила? Болтает, будто лучшая подружка…
– Это ты зря, хотя, дело твое…
– Вот именно.
– О, не обижайся, пожалуйста, кажется, любое упоминание Белозерцева тебя нервирует. И мы обе знаем почему, – Ника хихикнула. – Не могу поверить, что ты не в состоянии его подцепить, у меня таких проблем никогда не было…
– И поэтому ты в тридцать лет одна, – припечатала Марина.
– Во-первых, не в тридцать, – отчеканила явно уязвленная Сотникова, – а в двадцать девять, во-вторых, я никогда не бываю одна, в-третьих, у меня есть цель и рано или поздно я своего добьюсь.