Потапыч был когда-то еще членом КПСС, даже раз показывал на собрании свой партбилет, в котором последний взнос был заплачен в августе 1991 года. Странно, что он не вошел ни в одну из компартий, возникших в послесоветские времена, а присоединился к их небольшой марксистской группе, у которой и названия даже не было. Еще Потапыч успел в 1993 посидеть в Белом Доме в осаде, хотя о тех событиях рассказывал крайне неохотно. А если и рассказывал, то материл одинаково как Ельцина с Гайдаром, так и Руцкого с Хасбулатовым.
Устроить пикет по раздаче газеты было идеей Соколовой, которая вообще была полна всякими идеями, большей частью оказывающимися бесплодными. Как и эта нынешняя. Соколова – одинокая, не очень симпатичная женщина на пороге, а то и за порогом, тридцатника, работала в какой-то муниципальной конторе за копейки, но, как сама говорила, у нее имелась куча времени для чтения, и в их группе она была наиболее подкованным марксистом. Ленина, Маркса и Энгельса она могла цитировать кусками, за что Игорь за глаза называл ее "нашим Сусловым" – у того, говорят, на столе стоял ящичек с цитатами классиков на все случаи жизни. Они вообще часто ругались, потому что Соколова жутко невзлюбила его, когда Игорь сказал, что надо больше изучать современных авторов. А все современные левые авторы для Соколовой были или троцкистами или меньшевиками или оппортунистами или ревизионистами. В итоге, когда им выпало по жребию пару раз стоять в пикете – дурацкое название, кстати, какой же это пикет! – она ему плешь проела этими «измами». И он поменялся местами с Гогой – русским грузином, который работал грузчиком в порту, а в их группу попал, наткнувшись на сайт группы в Интернете – сайт Игорь делал сам и сам оплачивал хостинг из своего кармана.
Дождь и сырость. Газеты намокли, а они оба представляли собой жалкое зрелище. Люди шли мимо.
– Газета «Рабочий»! – снова безнадежно сказал Игорь. – Как отстаивать свои права в конфликте с хозяевами! Только вместе рабочие сделают свою жизнь лучше!
Идущий мимо небогато одетый мужчина вдруг остановился, пристально посмотрел на Игоря, потом плюнул и громко выматерился, добавив:
– Коммуняки поганые, и когда же вы наконец сдохнете!
И пошел дальше. В сторону проходной.
Возможно, если бы не дождь и сырость, Игорь бы удержался, но тут его чаша терпения переполнилась.
– На хрен! – злобно сказал он и протянул Потапычу свою стопку. – Надоело! Маразм какой-то! Мы как придурки из «свидетелей Иеговых»! С их дурацкми брошюрками! На фиг это никому не нужно! И газета эта наша и вся наша мышиная возня! Я завязываю!