Взяв из руки Скрана медальон отца, Сонгар почувствовал, как сильно забилось сердце. Лицо запылало от прилива крови, жажда мести рвалась из тисков разума, и Сонгар готов был изрубить на куски стоящих перед ним лексмаров. Конь, чувствуя состояние хозяина, громко заржав, встал на дыбы и едва не задел копытом успевшего отшатнуться Скрана. И кто знает, что произошло бы далее, если бы не порыв ветра, поднявший с земли и закруживший в воздухе облако из белых лепестков, которое, облетев вокруг Сонгара, повисло перед ним силуэтом склонившейся над Камнем Истины старой Пролуны. «Помни, Сонгар, — зазвучал ее вкрадчивый шепот, — сейчас ты один из лексмаров». — «Нет, — Сонгар взмахнул рукой, тщетно пытаясь отогнать виденье, — я никогда не буду лексмаром!» — «В тебе говорит жажда мести, она затмила твой разум. Если ты не поможешь лексмарам победить кунлагов, наш мир погибнет. Помни об этом!» — облако рассыпалось, лепестки, плавно кружась, опустились к ногам коня. И только последние слова Пролуны повторялись далеким тихим эхом, пока Сонгар, потрепав коня по загривку, не сказал Скрану, что готов за ним следовать.
Скран громко свистнул, послышалось ржание, и на дорогу выбежали три низкорослых рыжих жеребца.
— Поспешим, — сказал Скран, ловко вскакивая в седло. — Час боя близок. Вскоре свернули на узкую тропинку. Лошади скакали след в след, и приходилось пригибаться, уворачиваясь от низких веток. Лес неожиданно кончился высоким и крутым белесым косогором. Внизу простиралось Большое Поле. Сонгар именно таким себе его и представлял: ровным, темным, без единой травинки, изрезанным по краям вершинами Черных гор, окутанными дымкой. Великий бой вот-вот уже должен был начаться. В стройных рядах лексмаров Сонгар разглядел отряды кастонцев, карлетов и даже спинксов. Только его народ не прислал на Поле своих воинов — это было ни к чему, ведь один взмах меча Дорлана должен был, согласно заклятью, поражать тысячи кунлагов. И вот сейчас он, Сонгар, сын Дорлана, вы нет из земли этот меч, и придет конец кунлагам, заполнившим от подножья Черных гор сплошным рыжим ковром больше половины Поля.
— Туда, — Скран протянул руку влево, и Сонгар увидел единственное незаполненное воинами небольшое пространство, посреди которого из земли торчал меч, а вокруг него белели кости. — Кунлаги уже идут.
Сонгар и сам заметил, что ржавая масса кунлагов колыхнулась и медленно поползла вперед. Он ударил коня шпорами и бросился вслед за Скрапом вниз по косогору по едва заметному спуску. Воины расступались перед несущимися во весь опор всадниками, громко выкрикивая приветствия и потрясая мечами и пиками. Возле меча Дорлана их ждал Ратомат в простом, как и у Скрана, сером плаще с капюшоном. Он молча указал на меч. Сонгар медленно, чувствуя, как ноги от волнения становятся мягкими и непослушными, подошел к мечу и в нерешительности остановился. Ратомат резко, так что капюшон упал на плечи, обнажив длинные густые седые волосы, вскинул руки к небу и закричал: