– Тоже? – Вика вдруг вспыхнула и пошла багровыми пятнами. – Тоже?!
Фил встревожился. Что будет дальше, он знал не понаслышке. Если Вика заведется, плохо будет всем, но в первую очередь ей самой.
– Марта, спокойно! – прикрикнул на нее Воронцов.
– Пошел ты! – злобно щурясь, прошипела Вика. – Я тебе не Марта! Козу свою Мартой называй! И маску надевать я не буду! Положить на ваши правила!
– А есть что положить? – неожиданно спросил кто-то за спиной у Воронцова.
Бойцы, как по команде, развернулись кругом и вскинули оружие. Незаметно подкравшийся к лобному месту человек медленно поднял руки и снисходительно усмехнулся.
– Дети вы еще, – он, не мигая, уставился на Воронцова. – Давай, Ворон, командуй, пока они не пальнули с перепугу.
– Опустить оружие, – приказал Воронцов. – Здравия желаю, товарищ Дед.
В голосе командира группы слышались нотки недовольства. Тем не менее дальше он повел себя так, будто заранее знал, что в нужный момент на сцене появится седьмой и что им будет конкретно этот дядька средних габаритов, неопределенного возраста, со слабо запоминающейся внешностью и с абсолютно невыразительным голосом. То есть «товарищ Дед».
Ворон перехватил автомат за цевье и протянул незнакомцу руку.
– Привет, – Дед пожал руку командиру и кивнул бойцам: – Продолжайте.
– Наладил? – Воронцов строго взглянул на Бориса.
– Все пучком! – Боря снова взял на изготовку видеокамеру.
– Хорошо устроился, – вдруг сказал незнакомец. – Все, значит, стреляют, а ты снимаешь?
– А чего, есть другие предложения? – Боря нахально вытаращился на незнакомца. – Снимайте сами, если так.
– Нет, снимай ты. Остальные тоже расслабьтесь, – Дед перевел взгляд на Вику и ткнул в ее сторону указательным пальцем. – Вот она будет стрелять. Одна.
– В смысле? – встрепенулся Воронцов. – Погодите, товарищ полковник, что это вы тут командуете? Это моя операция! И подчиняюсь я только приказам трибунала.
– Операция твоя, – Дед кивнул, не отводя при этом взгляда от Вики. – Подчиняйся, кому положено, не возражаю. А стрелять будет она.
Девушка все еще шла пятнами, но уже не такими контрастными, и смотрела не на ребят или загадочного Деда, даже не на Фила, а в небо. В серое пасмурное небо, с которого, казалось, вот-вот посыплется мелкий злобно-колючий снег.
В принципе Фил догадывался, почему она смотрит вверх. Так она себя успокаивала, когда требовалось срочно прекратить злиться. Если при этом еще и глубоко дышать, помогает, Фил знал по себе. Бывало, они делали так на пару. И бывало не раз. Сложные характеры, ничего не попишешь. Не расставаться же из-за этого. И подолгу дуться друг на друга тоже не вариант. А так вышли на балкон, «продышались», глядя в небо, потом извинились, закрепили мир ураганным сексом (однажды прямо на балконе) – и все, полное взаимопонимание до следующей ссоры. Всегда срабатывало.