– В полицию, но вот телефон…
Ренди с трудом встал, плохо сгибались ноги, на голове он нащупал шишку величиной с орех. На накидке Хилари цвета слоновой кости было несколько темных пятен. Скорее всего ей придется выбросить эту накидку.
– Сколько времени я был в отключке?
– Ты ничего не пропустил, если именно это тебя волнует.
Хромая, Ренди прошел в спальню. Новенькие серебряные запонки исчезли. «Полароид» валялся среди осколков зеркала, разбитый всмятку. Новый костюм, слава Богу, висел на месте, но в бумажнике не оказалось кредитных карточек и двухсот пятидесяти баксов, которые он сегодня утром снял с текущего счета.
– Сукин сын!
Ренди так саданул дверцей шкафа, что закачались вешалки. Подбоченясь, Хилари встала в дверях спальни и сказала:
– Не отправиться ли тебе со своими истериками куда-нибудь в другое место?
– Шесть месяцев – это срок, и я вовсе не надеялся, что ты так долго способна хранить верность, но этот парень…
– Он не так уж и плох, и все бы обошлось, если бы ты дал ему поискать портфель.
– А на сегодня ты ему назначила свидание, да?
– Ты же знаешь, сколько я сегодня пережила, могла ли я думать о свиданиях.
– Где ты с ним познакомилась?
– Какая разница? Мне надоели твои вопросы.
– Он забрал снимки. Как ты думаешь, что он будет с ними делать?
– Порвет и спустил с туалет.
– А может, продаст их в журнал.
– Не думаю. Он очень славный парень, Ренди. Теплый, любящий, мягкий.
– Где он работает?
– Он актер, ты забыл?
Ренди поднял осколок фотоаппарата, согнул его пальцами, потом отпустил, и он, пролетев через всю комнату, упал за кроватью.
– Да, он сказал так. А где он выступает?
– Сейчас репетирует.
– А что за пьеса?
– Я не помню.
– Он когда-нибудь упоминал ее?
– Я не помню.
– Где он живет?
– Не знаю.
– Дерьмо собачье.
– Это правда.
Ренди выложил пять кусков плюс налог за обручальное кольцо с условием выплаты по триста пятьдесят баксов в месяц. А возвращать кольцо – дело сложное.
Он посмотрел на возлюбленную и спросил:
– Вы всегда встречались здесь? В твоей квартире?
– Я и видела-то его всего один или два раза. Не знаю, как он вошел, должно быть, украл ключ. Господи, ты так говоришь, будто он для меня что-то значит!
– Какой у него номер телефона?
– Я тебе его не дам, Ренди. Просто забудь об этом, хорошо?
– «Полароид» и запонки, пленка, наличность, которую он украл из бумажника, – все вместе составляет около пятисот баксов. И еще кредитные карточки! Проклятие.
Ренди воспользовался телефоном в спальне, чтобы предупредить компанию, что он потерял кредитные карточки. Он сказал, что выронил бумажник в баре. Да, да, разумеется, он позвонил в полицию.