За год пер Шейкли научил меня многому, и, прежде всего, развил мою способность перемещаться в Навь. Я бродил но ее причудливым тропинкам, не уходя, впрочем, далеко от Мира Красного Песка. Когда спустя год пер Шейкли отправился на встречу с представителем Аббатства, он взял меня с собой — вдвоем оторваться от Мира легче, чем в одиночку.
В Верхней Нави мы встретили пера Кельвина, одного из немногих, обладающих счастливой способностью путешествовать между Мирами. Пер Кельвин отметил мой цветущий, бодрый вид. Зная, что он не будет расточать любезности только из желания быть приятным, я счел его слова истиной. Разумеется, в Нави речь шла не о бодрости телесной, но духовной. Пребывание в Мире Красного Песка благоприятно отразилось на мне — но и на всех остальных пионерах — это я понял сразу по возвращении. Когда видишь людей день ото дня, глаз теряет остроту, мелкие повседневные изменения идут мимо сознания. Но даже кратковременный визит в Высокую Навь убрал пелену и показал благотворность нашего пребывания в Ином Мире.
Вернувшись, я с новой энергией продолжил проникновение в тайны Наследия, и все вокруг горели огнем Веры и Преданности делу Кандианской Церкви. Пер Шейкли удивлял своей неутомимостью, он успевал везде: в глубинах Подземелья, в Мастерской, на поверхности — он был всюду. Члены Совета, включая старшину, все вместе делали едва половину того, что совершал пер Шейкли, и не потому, что делали мало, нет.
Когда спустя луну пер Шейкли нашел склад Метателей, сто стволов и десять тысяч зарядов, мы устроили Испытание. Сначала, с помощи момта, прекрасного связывающего средства, оставленного нам в Наследство, мы соорудили из песка (достаточно чайной ложки момта на большое ведро песка, пыли, да чего угодно) фигуру Мастера Тьмы, прочную и твердую, как гранит. И первый же выстрел из метателя, произведенный мною (не из гордыни взялся я, а потому, что Метатели — орудие новое и грозное, и неумелое обращение с ним может причинить немалый вред) разбил поганое изваяние на тысячи мелких кусочков. Воистину, то есть оружие Гнева! Отряд из десяти, много — двадцати человек вооруженных метателями Наследия, способен обратить в прах тысячи и тысячи лемутов, топить корабли Нечистого и сокрушать стены его крепостей!
Остаток дня мы провели в благодарственных молитвах, а наутро вновь разошлись исследовать Подземелье.
Выше я написал — луну, но это дань традиции. В Мире Красного Песка три луны. Две крохотные и юркие, снующие по небу словно растревоженные светлячки, третья же, ослепительно сверкающий шар, неторопливым бриллиантом катится по небу, но не с востока на запад и не с запада на восток, а с севера на юг. Маленькие луны мы нарекли Шустриком и Хухриком, большую же Бриллиантовым Шаром. О расположении лун пер Шейкли писал в посланной летописи, но уразумели значение такого явления мы позднее: три луны защищали Мир Красного Песка от проникновения с Иных Миров. Расположение лун и солнца образовывали защитную сеть, и даже те Миры, что на Лестнице-Спирали отстояли от Мира Красного Песка всего на ступень или на виток, были за пределами сети. Разумеется, сеть эту могли прорвать существа, обладающие мощной ментальной силой, но таких дней был один — два в году, не более, да и не каждый год. Я рассчитал — конечно направляемый пером Шейкли, — что бывают периоды по пять, по десять лет, когда ни один из известных нам Обитаемых Миров не может проникнуть в Мир Красного Песка. Подробные вычисления пер Шейкли внес в летопись, назвав их «Формулой Шерлока Кина». Шерлок Кин — это я. Следовало, наверное, представиться раньше, да все случая не выпадало, а просто так чего же спешить, гордыня одна. Да и о формуле я упоминаю потому, что иначе будет трудно объяснить дальнейшее.