Поторапливайтесь.
В чем проблема, Масако? – спросил Хорхе Оливейра, сидящий рядом с девушкой. – Поче му капитану так не терпится включить движок? Он что, боится, что мы упадем в солнце?
Она покачала головой.
– Дело не столько в этом, Хорхе. Мы и в самом деле падаем в солнце, но прежде, чем это станет опасным, Акима и «Спад» можно десять раз подобрать. У капитана – другие заботы.
Он не хочет оставаться в опасной зоне, где может вынырнуть ещё один прыжковый корабль.
Собственно, стандартная точка прыжка, в которой корабли выходят из гиперпространства, до вольно невелика, так что немедленно после выхода из неё положено убраться. Хотя у КФ-дви гателей существует блокировка, которая предотвращает материализацию корабля в точке, где находится иная материя – например, «Альмира» – но она регистрирует помехи лишь начиная с определенного расстояния и с каждым метром, на который мы, дрейфуя, удаляемся от точки выхода, возрастает опасность, что защита не сработает. В этом случае, если сейчас из гипера выйдет еще один корабль – он нас разорвет на клочки. И сам тоже, скорее всего, взорвётся.Связист понял.
– Получается, дело не только в том, чтобы подобрать Акима, а еще и в том, чтобы сделать это как можно быстрее, потому что мы сейчас вроде как на мушке и в любую секунду можем получить полный залп, – длительная служба в экипаже танка заставляла его переводить про блему в привычные термины.
Масако увидела, как несколько солдат в помещении согласно кивнули.
– Штука еще в том, что мы в данном случае обладаем примерно половиной маневренности «Бурка».
Услышав это, Хорхе сделал большие глаза. Тяжелый танк «Бурк» был знаменит своей неповоротливостью и медлительностью. Если он развивал свою крейсерскую скорость – его можно было обогнать на велосипеде.
– О'кей, «Альмира», еще один разрез сбоку и должно получиться. Сейчас мы эту штуку уберём…
Тем временем уже вся столовая болела за спасателей. Ни один из присутствующих не сидел спокойно на своем месте, все наклонились в напряженных позах и внимательно слушали переговоры космонавтов. Напитки, позабытые, стояли в своих захватах на столах. Кое-кто жевал нижнюю губу, иные неосознанно запускали ногти в ладони.
– Мы сняли фонарь, «Альмира». Пилот пристегнут к креслу. Скафандр не поврежден. Пра вая рука и правая нога неестественно выгнуты. Предположительно – сломаны.
– Он жив? – спросила Масако в пространство. – Я хочу знать, он еще живой?
Ответом ей было сочувственное бормотание.
Похоже, шкипера интересовал тот же вопрос.
– Не надо деталей. Скажите – он живой или мёртвый?