Олег ткнулся в спину остановившегося вдруг Дитмара. Плазмоган гауптштурмфюрер держал стволом вверх.
— В чем дело?
— Тс-с… Замри!
Замер, стараясь унять дыхание. Прислушался. Кроме шороха ветра в листве — никаких звуков. Или…
— Ложись!
Дитмар сбил его с ног. Навалился всем телом, прижал к усыпанной хвоей земле. Бросок тяжелых лап. Разбойничий свист. И сразу — ш-ш-ш…
— Черт, промазал…
Немец поднялся, скомандовал:
— Вставай. Продолжаем движение.
И канул в грязно-зеленую, как его обмундирование, лесную полутень. Олег подскочил, точно на пружинах. Отставать нельзя. Никак нельзя. Раз воскреснув, тут же умереть — слишком нелепо. Значит, надо жить.
Заросли оборвались, рассеченные неширокой просекой. Вдоль нее тянулась труба, похожая на газовую большого диаметра. Только выглядела она странно. Он сразу не понял, чем именно. Труба была покрыта серой, блестящей слизью, и она… двигалась. Волнообразно пульсируя, словно прокатывая внутри себя тугие комки, ползла вдоль просеки.
— Повезло нам с тобой! — воскликнул эсэсовец. — Пищевод сегодня трудится со всем усердием.
— Пищевод? — переспросил Олег. — Чей?
— Неважно, — отозвался Дитмар. — Главное, доставит нас на место без хлопот.
Гауптштурмфюрер сунул за пояс чудо-оружие. Сказал:
— А ну-ка, подсади!
Он не стал дожидаться, пока русский сообразит, что да как, подтолкнул его поближе к живой трубе, оперся руками о плечи. Олег машинально подставил ладони. Впившись в них жесткой подошвой ботинка, Дитмар перемахнул на трубу. Свесился, протянул руку.
— Давай!
Пульсирующая труба сразу унесла гауптштурмфюрера метров на пять вперед.
— Свиная башка! — выкрикнул он.
Знакомый переливчатый свист вновь вывел Олега из оцепенения. Он кинулся к трубе, нагнал, вцепился в руку эсэсовца. Заскреб подошвами парадно-выходных штиблет по осклизлой поверхности. Дитмар могучим рывком выдернул его наверх.
— Давно бы так, — выдохнул немец. — Смотри туда!
Олег перекатился на спину, сел. Всмотрелся. Стена джунглей медленно ползла назад. Из леса выскочила кошка не кошка, внушительных размеров тварь, отдаленно ее напоминающая, — разглядеть толком было невозможно, окрас шкуры повторял рисунок зарослей идеально. Только голова, лобастая, с круглыми, Как спутниковые тарелки, ушами, виднелась отчетливо. Хатуль вобрал широкими ноздрями воздух, вытянул мясистые губы в трубочку и засвистел.
— Что, съел?! — крикнул Дитмар и засвистел в ответ.
Хатуль совсем уж по-кошачьи фыркнул и растворился в зарослях.
— Верхушка пищевой пирамиды, — пояснил немец. — Размеры, скорость передвижения, выносливость, мимикрия, социальное поведение…