На площадку вихрем ворвался Дитмар фон Вернер.
— Новый Зов! Собираемся.
— Куда? — выдавил из себя Олег.
— Ляг и прислушайся, — скомандовал немец.
Ноги и так не держали, он повалился на полупрозрачный пол и закрыл глаза. НЕЧТО подхватило его и повлекло за собой. Выше, выше и на запад. Надо быть там. Там. Ай-Петри? Нет, ближе. И ниже. Ялта. Нет. Еще ближе. Гурзуф. Да. Выше. Да. Стоп. Беседка Ветров.
— Беседка Ветров, — сказал он, открывая глаза.
Стало легче. Зов держал в тисках, все еще кричал «встань и иди», но уже не столь пронзительно, не столь нестерпимо…
— Можешь показать? — фон Вернер развернул самодельную, аляповато нацарапанную на куске пластика карту южного берега, испещренную непонятными значками и подписями на немецком.
— Здесь, — он уверенно ткнул пальцем, мимолетно отметив, что понимание немецкого не распространяется на письменность. — Но что?..
— Новое воскрешение, — лаконично сообщил немец и внезапно рявкнул: — Полчаса на сборы!
С высоты башни казалось, что до откосов Куш-Каи рукой подать. И светило вовсю солнце. Не хотелось думать, что через какие-нибудь два-три часа сгустятся сумерки, а подъем на Бабуган идет через густой лес. Раньше лесом вела дорога, но есть ли она теперь? Вряд ли.
— До утра нельзя подождать?
Дитмар окатил презрительным недоумением.
— Если опоздаем, от воскресшего останутся рожки да ножки. Первого своего воскрешенного я не спас — тоже решил подождать.
Ладно, зыркай себе, достойный сын фюрера, подумал Олег, тебе-то, солдафону с плазмоганом наперевес, скакать по горам сподручнее. Ладно, положим, не в плазмогане дело, и не в военном опыте немца, а в том, что нельзя оставить будущего товарища на растерзание хищникам. Да и Зов не позволит. Зов… Противиться этому порыву, наверное, невозможно. Недаром фон Вернер суетится. Да и Иоанн нервничает. Пояс с мечом то и дело поправляет. Одна лишь Таис безмятежна. Характер у нее такой, что ли? Даже перспектива тащиться по камням в легких плетеных сандаликах не пугает. Или… «Она не помнит своей смерти». Потому и странная… А может, и Зова не слышит?
— Вот, держи. — Дитмар протянул ему небольшой топорик на прямой круглой рукояти. — Хазарский боевой топор. Наследство Тарвела. Особого умения в обращении не требует.
Олег принял оружие. Взвесил на руке. Узкое вытянутое лезвие. Четырехгранный обушок. Не слишком серьезная штука, но все же лучше так, чем с голыми руками.
— Выступаем! — скомандовал немец, поправляя лямки импровизированного вещмешка.
Лифт был тесен. Пришлось спускаться двумя партиями. В вестибюле Олег не удержался и крутанул «леонардовского атлета». На удачу.