Малфурион внезапно понял, что в дополнение к кипению и шипению, на заднем плане раздавался другой звук. Ковка. Чем больше он сосредотачивался, тем лучше друид понимал, что это был не просто один молот, а множество, были также и другие звуки деятельности. Голоса, постоянно бормочущие голоса.
Заинтересованная этим, призрачная форма Малфуриона полетела сквозь ярды твердой породы горы. Звуки раздавались по всей горе. Они стали непрерывным заграждением связанных с работой шумов, как будто внутри горы существовала огромная кузница.
Затем скала закончилась, и предстало зрелище, в сравнении с которым вулканические ямы казались безобидными.
Гоблины. Жилистые существа бегали повсюду. Некоторые работали над огромными чанами и печами, наливая кипящий, жидкий металл в массивные, прямоугольные формы. Другие ковали изношенными молотками горячие пластины, которые выглядели почти как броня для гигантского воина. Еще одни ковали огромные болты. Все это время они бормотали между собой. Всюду Малфурион видел гоблинов, работающих над каким-то проектом или чем-то еще. Некоторые бродили в грязных рубахах, управляя усилиями и время от времени, подгоняя ленивых ударами по затылкам их зеленых голов с заостренными ушами.
Зная, что это задание не предвещало ничего хорошего, он приблизился. Все же, несмотря на то, что он видел, Малфурион не мог выяснить, что планировали гоблины.
- Мекло! - внезапно прогремел грозный голос. - Мекло! Иди сюда!
Друид завис в воздухе, но быстро преодолел панику. Он хорошо знал этот голос, как и любой другой, кто пережил первое использование Души Демона.
И мгновение спустя, из другого прохода пещеры, появился черный дракон.
Малфурион быстро спрятался позади одной из печей. В то время как он должен был быть невидимым даже для Нелтариона, прошлый опыт доказал, что безумный зверь мог почувствовать его. Путь, который Кенарий показал Малфуриону, позволил друиду проскользнуть мимо защитных заклинаний Нелтариона как и планировалось, но чтобы должным образом искать артефакт, к сожалению ночной эльф должен был остаться как можно ближе к смертному миру.
После краткого колебания гоблины продолжили свою работу, хотя с меньшей болтовней. Нелтарион внимательно осматривал пространство, ища “Мелко”, которого он желал видеть.
Возможно, что левиафан выглядел даже более чудовищным, чем раньше, когда он улетал от места разрушения. Его тело было искажено, раздуто, и в его глазах было более ужасное безумие, чем когда-либо. Более отвратительно было то, что разрывы и дыры в его чешуйчатой плоти только увеличились, огонь и расплавленная лава, постоянно лились из каждой пульсирующей раны. Это выглядело так, как будто, в конечном счете, тело Нелтариона разорвется на части.