Хотя я смотрела в другую сторону, я все равно ощущала его настойчивый взгляд детектива.
— Война, — объяснила я. — Он был военнопленным. Отец считал, что… он пытался…
— Я понимаю, — сказал инспектор Хьюитт неожиданно мягким голосом. — Доггеру лучше всего в огороде.
— Да, Доггеру лучше всего в огороде.
— Знаешь, ты необыкновенная девочка, — сказал он. — В подобных ситуациях следует разговаривать со взрослыми, но с учетом того, что твой отец нездоров…
Нездоров? Ах да, конечно же. Я почти забыла мою маленькую ложь.
Не обратив внимания на выражение замешательства, промелькнувшее на моем лице, инспектор продолжил:
— Ты упомянула, что Доггер работал шофером. У твоего отца есть автомобиль?
На самом деле, да, у отца был старый «роллс-ройс фантом II», стоявший в каретном сарае. В действительности машина принадлежала Харриет, и с тех пор, как в Букшоу пришло известие о ее смерти, машиной ни разу не пользовались. Более того, хотя отец сам не умел водить, он никому бы не позволил притронуться к «роллс-ройсу». И этот великолепный породистый шедевр автомобилестроения, с длинным черным капотом, высоким никелированным радиатором со статуэткой и переплетающимися буквами «R», был отдан на откуп полевым мышам, давно нашедшим лазейки внутрь салона и обосновавшимся в бардачке из красного дерева. Даже невзирая на обветшалость, его до сих пор иногда называли «тот самый “ройс”», как представители высшего общества часто именуют такие автомобили.
«Только деревенщина может называть это “роллс-ройсом”», — заявила Фели, когда я на миг потеряла бдительность в ее присутствии.
Когда мне хотелось побыть одной в месте, где можно было рассчитывать, что меня не потревожат, я забиралась в запыленный «роллс-ройс» Харриет и часами сидела в тепле, окруженная истершейся плюшевой обивкой и потрескавшейся кожей.
Неожиданный вопрос инспектора заставил меня вернуться мысленно в темный штормовой день минувшей осени, день, когда шел проливной дождь и неистово дул ветер. Из-за риска угодить под падающую ветку гулять в лесу около Букшоу было слишком опасно, так что я выскользнула из дома и пробилась сквозь бурю в каретный сарай, чтобы хорошенько поразмышлять. Внутри стоял «Фантом» и тускло поблескивал в темноте, а снаружи выла буря, и ураган бился в окна, словно племя голодных баньши. Моя рука уже легла на ручку дверцы, и тут я поняла, что в машине кто-то есть. Я чуть не подпрыгнула до потолка. Но потом осознала, что это отец. Он сидел там и плакал, не обращая внимания на бурю.
Несколько минут я неподвижно стояла, боясь шелохнуться и едва осмеливаясь вздохнуть. Но когда отец медленно потянулся к ручке, я по-кошачьи упала на четвереньки и закатилась под машину. Уголком глаза я видела, как его идеально отполированные веллингтоны