И он пошел навстречу полицейским.
Они вернулись все вместе: князь Владислав Синяев, Семен Ильич Терский и бывший поручик Аскар-Нияз.
Владик потребовал бутылку рому, выцедил ее стакан за стаканом, разбил бутылку о стену и пошел к себе спать. Терский переоделся и быстро умчался из дому, а поручик Аскар-Нияз зашел в кабинет к Мирахмедбаю.
— Утащили у меня мальчишку, — сказал он с порога. — Но я найду его, клянусь.
Мирахмедбай встал, прошелся по своему кабинету с массивным письменным столом на львиных лапах. К Аскар-Ниязу он, однако, не приблизился, руки ему не подал, а уронил жестко:
— Знаю. Но ваши клятвы даже на позеленевшие медяки не разменяешь.
— За что же обижаете меня, почтенный? — спросил Аскар-Нияз. — Слово мое твердо.
— Кто же утащил щенка?
— Мальчишку уволок высокий, здоровый, как бык, человек с замотанной рожей. Но я отыщу его.
— Именно на это мы и надеемся, юзбаши. Но не только этим вы подтвердите свою верность исламу.
Глаза Аскар-Нияза угрожающе сузились. Он вскочил.
— Сядьте, — велел Мирахмедбай. — И успокойтесь. Я только предлагаю искупить вину. Не возмущайтесь, все произошло из-за вашего упрямства. Я же советовал вам — оставить Касыма у меня и держать его здесь взаперти.
— Долматов поверил, что я передам мальчика хорошим людям, Касым послушался его. А у вас в подвале, простите, не лучшее место на свете.
На этот раз передернулось лицо Мирахмедбая.
— Нашли перед кем отстаивать свою честь, — произнес он презрительно. — Я считал, что ваша дружба с этим Долматовым — всего лишь игра, что вы хотите прощупать его, узнать, чем он дышит.
— Ошиблись, почтенный, — сказал Аскар-Нияз. — Я не жандарм. Я солдат и привык драться в открытую.
— Вы слуга ислама! И не забывайте, что я и подобные мне мусульмане создаем казну, из которой вам выплачивают пособие.
Аскар-Нияз с подчеркнутым почтением наклонил кудрявую седеющую голову.
— Простите, — сказал он, — я позабыл, что явился в эту благословенную страну в рваных штанах — это единственное, что я унес с собой с нашей дорогой родины. — Голос его неожиданно зазвенел. — А вы, кажется, тоже запамятовали, почтеннейший, что я и такие же дурни, как я, умирали за пулеметами, пока вы перебирались через границу со своими гаремами и мешками, набитыми золотом! А сейчас вы мне отсыпаете оттуда полдесятка монет и требуете, чтобы я ваши руки целовал!
— Вай-бой! — с подчеркнутым огорчением воскликнул Мирахмедбай. — Вы как красавица: от взгляда вспыхиваете. — Он присел рядом с Аскар-Ниязом и примирительно дотронулся пальцами до его правой руки. — Слуга мой, дурень, обалдел от страха, — сказал он. — Но все-таки он слышал, как вы стреляли в похитителя. Почему же не попали? — Он опять посмотрел на руку Аскар-Нияза.