Вернулся Курбанхаджимамедов.
— Нам не очень-то доверяют, юноша, — поведал он. — За мной в отдалении следовали двое всадников из отряда негуса. Не мешали, но явно давали понять, что я под строгим присмотром.
— Это понятно — все же здесь гостит сам негус.
— Однако мне что-то не нравится… — задумчиво сказал поручик.
Ужин тем не менее прошел еще более помпезно, чем обед, и Гумилев отправился спать с переполненным желудком и тяжелой от коварного тэджа головой. Укладываясь спать, он беспрестанно рассуждал о предложении Менелика и почти уже решил, что отправится с негусом. Заключив, что утро вечера мудренее, Гумилев уснул.
Спал Николай беспокойно — ему снилась то пыльная буря, забросавшая его песком с головою так, что нечем было дышать, то дельфины, выпрыгивающие из воды и с отвратительным хрюканьем пытавшиеся схватить его своими зубастыми рылами, то трехпалый карлик-урод из кофейни в Джибути…
Проснулся Гумилев совершенно разбитым и обнаружил, что лишь недавно минула полночь. Но спать не хотелось; поворочавшись, Гумилев решил, что небольшой моцион в ночной прохладе ему не помешает, и вышел во двор.
Деревня спала. Где-то за ее окраинами выл со всхлипами неведомый зверь, высоко в небе сияли звезды, такие непривычные и чужие. Было совершенно темно, передвигаться приходилось едва не ощупью, только у входа в домик, где спал Менелик, стояли два светильника, а подле них — охранники с копьями и мечами.
Гумилев зевнул — как известно, чтобы вернуть сон, нужно немного замерзнуть… Он уже повернулся было, чтобы вернуться к своему ложу, как во дворе появился бельмастый фитаурари Эйто Легессе. Вероятно, бдительный военачальник проверял посты. Охранники тут же подобрались, а фитаурари подошел к ним ближе, что-то тихо сказал одному, затем второму.
Того, что случилось потом, Гумилев никак не мог ожидать. Эйто Легессе неуловимым движением вынул из-под своей леопардовой накидки кинжал и ударил им в горло охранника. Тот выронил копье и рухнул на землю, едва не перевернув светильник. Второй смотрел на происходящее, выпучив глаза, и тут же последовал вслед за первым.
Оглянувшись по сторонам, Эйто Легессе быстрым скользящим шагом направился прямо к Гумилеву. Поэт зашарил по стене у себя за спиною, пытаясь вжаться в нее и остаться незамеченным и — о, счастье! — нащупал нишу, в которую тут же юркнул и затих там, как мышь. Фитаурари прошел мимо, не выпуская из рук кинжала, и скрылся в доме.
Гумилев перевел дух и неосознанным движением погладил скорпиона, который так и лежал в кармане. Потом на цыпочках выбрался из своего укрытия, пересек двор и подошел к мертвым охранникам. Нужно было взять револьвер, подумал он, но туда ведь пошел бельмастый… А если он хочет убить поручика?!