— Ну, осталось миль пять, — сказал Мандрэг. — Если снег подмерз, я уверен, мы доберемся.
Они ехали по узкой дороге. Снег доходил почти до радиатора и царапал по днищу, машина скрипела, колеса прокручивались и буксовали. Глаза устали от белизны. У Мандрэга ужасно болели спина и руки. А Джеймс Бьюлинг стал раздражающе причмокивать сквозь зубы.
— Как странно, — заметил Мандрэг, — что в такую погоду мотор греется. Впрочем, последние две мили я еду на первой скорости. Клорис, будьте так добры, закурите для меня сигарету.
— Теперь по склону вниз, сэр, до конца, — сказал Джеймс.
— Не исключено, что это будет сплошное удовольствие, а может, и наоборот. Что это ее так боком несет? А что у нас с цепями случилось? Впрочем, не важно, ведь едем.
Клорис прикурила и дала ему сигарету.
— Ну, дорогой, ты даешь! Вот здорово! — пошутила она, подражая лондонскому просторечию.
— Я попробовал описать по порядку все основные события, чтобы, когда доедем, вернее, если доедем, быстро ввести Аллейна в курс дела. Как лучше поступить? Может, пока вы ездите в аптеку, мне ему в нескольких словах описать, как сумею, что произошло, и умолять его поехать сразу. Ведь мои заметки он может прочитать по дороге.
— Я думаю, так будет лучше. Может, еще придется ехать в Большой Чиппинг за местной полицией. Может, он вообще откажется участвовать в этом деле.
— Ну, до Большого Чиппинга еще ехать и ехать. Он вполне может туда позвонить. Ведь не везде же в этой дикой местности оборваны провода. Нам придется спешить обратно с лекарствами.
Вдруг задние колеса стало резко заносить.
— Ого, она опять приседает. О, черт, это уже хуже! Черт!
Их бросило на живую изгородь. Мандрэг выжал сцепление и резко нажал тормоз.
— Минутку, я только посмотрю на цепи.
— Сидите, сэр, — сказал Джеймс. — Я гляну.
Он вылез из машины. Клорис склонилась вперед и закрыла лицо руками.
— Эй, в чем дело? — спросил Мандрэг. — Глаза болят?
Она не отвечала, только подрагивали плечи. Он обнял ее и почувствовал, что она плачет.
— Ну, ну, не надо, Клорис, дорогая, перестаньте!
— Я больше не буду. Уже все. Это вовсе не от горя. Хотя мне их так жалко. Сейчас это нервы. Мне ведь ужасно стыдно. Не могу думать ни о чем, что связано с Комплайнами. Мне так хотелось от них освободиться. А теперь смотрите, как все вышло. Ведь было подло с моей стороны обручиться с Биллом только в отместку Николасу. Но что толку отрицать правду. И я сама все время это понимала. Не жалейте меня. Я чувствую себя просто мерзавкой.